Там, где живет любовь
Шрифт:
Я от страха от стены отпрянула, табуретку задела и упала на пол. В кухне грохот. Я быстро поднялась, стакан в буфет спрятала и телевизор включила. Хорошо, что успела. Один из парней из комнаты выглянул и вернулся назад. А я трясусь. Понимаю, что они хотят кого-то убить, сообщение кому-то передают. А помочь не могу. Не тот возраст! Правда, минут через пять они засобирались. Вежливо попрощались – и к двери! А я бегом окно открыла, во двор гляжу. Тихо кругом, детки бегают. Трупа этого Макова нигде нет. Я облегченно вздохнула, глаза подняла – и замерла. Прямо напротив меня соседка моя, Марина Самойленко, у окна стоит. Окно в окно. Глаза в глаза. Я все
– Понятно, – задумчиво протянул Кобрин. – Скажите, а вы можете точно сказать, в котором часу все это происходило?
– Конечно. Полдень на дворе был. Я специально на часы поглядела, чтобы знать, когда это произошло.
– Что ж, благодарю вас за бдительность! – спокойно поблагодарил Кобрин, внутри которого кипел настоящий Везувий. – А теперь подробнее расскажите мне все, что вы видели в комнате. С чем эти парни работали?
– Подробнее… – проговорила старушка и растерянно захлопала глазами. – Хорошо! Значит, в комнате был настоящий бардак. Полно проводов. На полу валялись какие-то пятнистые сумки бело-голубого цвета.
– Что еще привлекло ваше внимание? Что было в комнате?
– В комнате? – переспросила бабулька и сосредоточенно уставилась в потолок. – Перед окном стояла тренога белого цвета, я вам говорила, как у фотографа.
– И что на ней было?
– Ну, говорила же вам, диск какой-то, высокий и широкий!
Старушка задумчиво наморщила лоб. Кобрин не торопил. Внимательно вслушиваясь в каждое слово, сопоставлял факты и делал выводы.
– Как бы вам это пояснить… Это как огромная, величиной с телевизор, сковородка, но с гранеными краями! – выпалила старушка. – А на подоконнике лежал здоровый бинокль. Все, больше ничего не знаю!
Кобрин вытер вспотевший лоб и тяжело вздохнул. Переведя описание оборудования, данное старушкой, в технические характеристики инновационных технологий, почувствовал, как застучало в висках. Он не мог поверить в то, что сейчас услышал. Такого в его практике еще никогда не было. Опытный контрразведчик, он сразу понял, что происходило в квартире пожилой женщины. Происходило именно в то время, когда Марина звонила в милицию.
Попрощавшись, Волошин вышел на улицу. Посмотрев на часы, поспешил на работу.
Зайдя в кабинет, первым делом включил компьютер. Последним из сообщений было письмо от Аннушки.
«Обе фирмы имеют одного владельца. Козачок Григорий Валентинович. 1973 года рождения. Родом из Ямполя Хмельницкой области. Проживает в Тернополе, ул. Мельника, 48, кв. 15. Владел шиншилловой фермой. Агрофирмы, поставляющие рапс, просуществовали 22 дня. Все предприятия закрыты 14 июля. Думаю, что в Украине его уже нет. Удачи».
Кобрин прочитал сообщение еще раз. Потом еще и еще. Голова начала болеть и неприятно раскалываться. От огромного вала информации все перемешалось. Казалось, еще чуть-чуть, и она просто треснет пополам.
Ямполь, Ямполь, Ямполь… Что-то знакомое было в названии этого городишка. Обхватив голову руками, Кобрин задумался. Где-то раньше кто-то говорил
Достав сигареты, Юрка закурил.
В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в кабинет вошел невысокий полноватый мужчина. Гриша Потехин был старым и проверенным другом: почти одновременно они пришли в контору, вместе учились в «вышке», вместе пережили новые времена и новое начальство. Долго работали в одном отделе. Правда, со временем Гоша, как называли его в коллективе, перешел в информационно-аналитическое управление и переехал в серое здание на Ирининскую.
– Привет контрикам! – весело проговорил Гоша. – Как жизнь?
– Хреново! – честно признался Кобрин.
– Чего так? – удивился Потехин, хитро прищурив маленькие глаза. – Твои орлы такое дело провернули! Давно такого объема контрабанды у нас не брали.
– Да уж, народ совсем страх потерял, – устало вздохнул Юрка. В голове родилась свежая идея. – Гоша, у меня к тебе дело есть. Давай выйдем на перекур.
Гриша одобрительно кивнул.
Оказавшись на улице, они не спеша зашагали по Владимирской. Не скрывая ничего, Кобрин рассказал ему об убийстве друга. Рассказал о ходе следствия и своих подозрениях. Другого выхода у него не было. Он не мог в одиночку распутать этот страшный, загадочный клубок событий, опутавший его в последние дни. Юрка видел: против них играет сильный, жестокий и бесстрашный враг. Враг, который уже ни перед чем не остановится.
– Юр, я проверю твои подозрения. Обещаю, что к завтрашнему утру дам тебе исчерпывающую информацию, – пожимая на прощание руку, пообещал Потехин.
До позднего вечера Кобрин сидел на работе. После работы, накупив фруктов, заехал к жене Ермакова. По дороге Юра заглянул в офис друзей. Поговорил с секретаршей Волошина, Иркой. Затем отправился к Галинке. Жизнь выбила из седла его друзей, оставив одиноких и беззащитных женщин наедине со своей бедой. И если у Корниенко еще была надежда, то Ермакова ее потеряла навсегда.
Уставший и опустошенный, он вернулся домой. Впереди у него был новый день. День, которого он и боялся, и ждал.
Глава 32
Марину разбудил тихий, чуть слышный стук. Слегка приоткрыв глаза, она увидела Сергея. Тихо, держа в руках чашку, он медленно закрывал дверь. На лице светилась радостная улыбка. Спальня наполнилась густым, пьянящим ароматом кофе.
Быстро закрыв глаза, девушка притворилась спящей.
– Солнышко мое, вставай! – услышала она.
Лениво потянувшись, Марина потерла заспанные глаза.
– Доброе утро, моя хорошая! – тихо прошептал Волошин и опустился на колени.
– Доброе утро, Сереженька! – немного растерянно произнесла она и быстро встала.
– А я тебе кофе сварил. Хочешь? – глядя на нее счастливыми, преданными глазами, предложил Сергей.
– Очень хочу, – кивнув головой, обрадовалась девушка. Взяв чашку, отпила глоток и тихо сказала: – Великолепный кофе!
Приведя себя в порядок, Марина зашла в кухню. Сергея там не было. Возле плиты, с лопаткой в руках, там заправляла мама Надя. Подойдя ближе, девушка предложила свою помощь, но мама Надя была непреклонна. Выделив ей место в зрительном зале, она заботливо усадила Марину на диван. Перед девушкой быстро появились тарелка с французской сдобой, кофе и густые домашние сливки. Ни на секунду не умолкая, Надежда Петровна с волнением рассказывала об инфляции и росте цен; ругая правительство, домработница с грустью вспоминала ушедшие времена.