Там и Здесь. Мир Небулана
Шрифт:
– И как ты предлагаешь мне её обуздать? – растерялась я.
– Сперва найдем твою исходную позицию, – ответил Алекс. – Я думаю, воронка, это что-то вроде головокружения или даже укачивания при езде в машине. Я прав?
Я молча кивнула – Хром прав, точнее это состояние не описать. Алекс продолжил:
– Легче всего с этим состоянием справиться, концентрируя взгляд на одной точке и расширяя видимый горизонт.
– Ничего не поняла, – честно призналась я.
Алекс хмыкнул, уголки его губ приподнялись в легкой улыбке, и я подумала, что улыбка
Он пояснил:
– Ты замечала, что когда едешь на переднем пассажирском сидении, то вообще не укачивает?
– Ну да, – согласилась я.
Алекс с удовлетворением взмахнул ладонями и сказал:
– Это потому что видимый горизонт широкий, при этом есть возможность сосредоточиться на далекой точке впереди. А противоречивые сигналы, поступающие в мозг о том, что ты одновременно движешься и не движешься, ему не мешают. Что-то похожее происходит с тобой, когда ты формируешь портал. Тебя как бы укачивает и ты теряешь контроль. Но стоит тебе сосредоточиться на дальней точке и расширить горизонт, как это пройдет.
– Так ведь мне придется открыть глаза, – выдохнула я, представив, как сильно меня закрутит, если даже при сомкнутых веках получается такая воронка, что тушите свет.
Алекс развел руками и произнес:
– Тебе придется перебороть себя и взять верх над страхом и инстинктом. Иначе ты его не победишь.
Какое-то время я смотрела на Алекса прямым взглядом, надеясь найти в его лице намек на то, что он хотя бы немного шутит. Открыть глаза, когда формируется воронка – равносильно тому, чтобы взглянуть в центр водоворота в центре океана, в который я самозабвенно падаю. Но Алекс невозмутим и серьезен. Пришлось нервно сглотнуть и попытаться улыбнуться. Получилось криво и натянуто.
– А как же покалывания и молнии? – попыталась хоть немного сменить направление я.
– Это покалывания происходят из-за выброса адреналина надпочечниками, – ответил Хром. – С одной стороны, без него у тебя не выстрелят молнии. С другой – ты поддаешься панике и теряешь управление молниями, а они дают заряд воронке, которая делает портал. В итоге ты не можешь контролировать место, куда делать проход, и он получается спонтанным.
Я похлопала ресницами.
– И что же делать?
– Ну с этим очень просто, – ответил Алекс. – Когда чувствуешь, что вот-вот пойдет волна, делаешь вдох и выдох без остановки. И снова вдох-выдох без остановки. Тогда всплеск становится подконтрольным и у тебя есть время сформировать в мыслях место, куда тебе нужен портал.
Алекс так складно и четко рассказывал, что я не заметила, как с упоением его заслушалась. Взгляд мой прилип к его аккуратным губам, которые ясно диктуют очень важные для меня сведения, иногда скользил по скулам, сползал к шее. Мелькнула мысль – не удивительно, что студентки академии так вздыхают по нему. Он настолько здорово рассказывает, что не заслушаться невозможно. Если бы не его невыносимый характер и необъяснимая агрессия…
– Яра, ты
Я вздрогнула и, кивнув, выдохнула первое, что пришло в голову:
– А откуда ты столько знаешь о портальщиках?
Лицо Хрома, во время монолога посветлевшее, моментально омрачилось, будто черная туча набежала на погожий день, брови сдвинулись.
– Не важно. Давай попробуем твою позицию… Исходную.
Если во фразе и была двусмысленность, то я пропустила её мимо ушей – сейчас мне действительно куда важнее освоить свои позиции, чем думать о вариантах интерпретации слов. Единственное, что заинтересовало – это очередная тайна, тень которой мелькнула на лице Хрома. Да что с ним такое?
– Ладно, – тряхнув головой в попытке выгнать лишние мысли, сказала я. – Что мне надо делать?
– Для начала усвоить все, что я сказал о твоей позиции и занять удобное положение, – ответил Алекс.
– И какое у меня удобное положение? – не поняла я.
Он хмыкнул.
– Откуда я знаю. Я не портальщик и не учитель портальщиков.
– Минуту назад ты очень складно рассказывал о том, как следует себя вести портальщикам, – заметила я.
Алекс ответил, пожимая плечами:
– Это базовые вещи.
Мне осталось только показать ему язык и заняться поиском своей исходной позиции. Он говорил о концентрации на точке и расширении горизонта. В пещере горизонт расширить – та ещё задача. Костерки тьму разгоняют слабо, а она давит со всех сторон и создает ощущение, что во мраке не стены, а вся бесконечность вселенной. Что ещё? Беспрерывно дышать? Я вроде так всегда и делаю. Но Алекс, видимо, имеет в виду что-то другое.
– Ну хорошо, – спустя несколько мгновений сказала я и встала, пошире расставив ноги. – Допустим, так мне должно быть поудобнее. Как минимум в этом положении устойчивость лучше.
Хром, все это время стоящий в паре метров и сосредоточенно разглядывающий меня, синими, как небеса глазами, сложил на груди руки. Мышцы на руках, как сытые удавы, обтянутые футболкой, красиво напряглись. Волна смущения и тепла прокатилась по мне не только из-за его прямого взгляда, но и потому что я все ещё одета в короткое черное платье, а оно не то чтобы очень скромное, хотя я и и выбирала поприличнее.
– Если тебе так легче, – согласился он.
Смущение охватило не на шутку, пришлось сжать губы, чтобы его скрыть. Я кивнула и спросила:
– Что дальше?
– Дальше делай то, что обычно делаешь при вызове портала, – проговорил Алекс. – На контрольной я видел, как ты жмурилась в попытке материализовать предмет за стеной. Делай то же самое, только с учетом всего, что я тебе сказал.
– А если не получится? – с опаской поинтересовалась я.
– Мне снова придется на тебя напрыгнуть, – убежденно ответил Хром.
Не знаю, что меня взбодрило больше – факт того, что при вышибании меня из процесса порталирования тело сручивает болью, или мысль о Хроме, который может вновь оказаться на мне сверху.