Там, на неведомых дорожках...
Шрифт:
Другой вариант — это адгезивная способность, делающая поверхность стопы псевдожидкой. Он обладал высокими требованиями к силе Текучести. Способность была частичная, поэтому быть владельцем осколка текучести не требовалось.
Последний вариант — это уменьшение силы трения на стопе. Уменьшается шероховатость, стопа становится гладкой и скользкой. Требования силы Тверди, незыблемости, тоже частичное.
Был вариант физической модернизации тела под трение, отращивалось лезвие как на коньках, с очень высокой шероховатостью поверхности.
Вариант на основе трения проигрывал варианту
На варианте «коньки» можно было кататься разве что по льду и асфальту. По сырой земле уже не проехать, по изломанной поверхности, в принципе, тоже.
Вариант со смачиванием позволял скользить почти по любой поверхности.
Сродства Силам у меня не хватало, и я толком еще не знал, как их тренировать и прокачивать.
Делать коньки с генератором и баками не хотелось, слишком сложная и громоздкая конструкция. Покатаюсь недельку и надоест, у куда ее потом девать?
Делать коньки с лезвиями тоже не хотелось, ледового дворца поблизости не наблюдалось, кататься было негде.
По-любому есть еще варианты, мож что-нибудь связанное с тягой и гравитацией? Или может сделать роликовые коньки, с колесиками…
Жаль на основе силы разрушения ничего так сразу придумать не получилось, но возможно смогу придумать что-то другое.
В любом случае, чтобы я не планировал надо в первую очередь сосредоточиться на силах Разрушения, и все проекты делать через нее, чтоб получить «силовую» скидку.
Вот я подумал, а почему бы не сделать себе огненные доспехи? Это не коньки, конечно, но все же…
Естественно, первым вариантом шла модернизация тела. Несколько крупных сопел по всему телу, генератор горючего газа, бак для его накопления, воспламенитель, защита от огня. Огонь вырывается из сопел и охватывает тело пламенем.
Второй вариант это микросопла по всему телу, как поры. Из них вырывается струи газа или даже плазмы. Тело не покрыто пламенем, а словно светится. Вариант более сложный, уровня этак «боинг++».
Третий вариант — это частичная активация моего кокона. Там не то, чтобы огонь, скорее разрушение, с выделением тепла. В любом случае ни на что такое сложное и интересное требований и ресурсов не хватало, да и не успевал я уже, «пищевой» ресурс боевого тела подошел к концу.
Тело схлынуло, а я, помнив, что изменения вступят в силу только после перезагрузки, отправился на боковую.
Глава 37. Сновиденье — бесформенное безобразие (ночь 33)
Мои догадки о том, что ночи теперь станут более, чем напряженными, частично подтвердились. Однако напряжение это вылилось не совсем в ожидаемую форму. Я думал, что каждая ночь теперь станет фрагментом бойцовского клуба, что каждую ночь ко мне будет приходить новый противник и я должен буду одолеть его чтобы проснуться. И, в принципе, не то, чтобы боялся этого — ведь, как ни крути, это возможность прокачать класс и получить умения здухача. Напротив, я был бы только рад такому развитию событий. Он был простым, париться не надо, заснул, убил, получил опыт, проснулся. Но мы же комсомольцы, мы не ищем легких путей, если сено косить —
В принципе, как я понял, все те «киношки», которые мне снились раньше, начинали оживать, теперь я не просто буду наблюдателем в них, а прям стану действующим лицом, и каждое пробуждение будет настоящим квестом, и аварийный выход, и кракен, и водоворот теперь так просто бы меня не отпустили.
В этот раз мне снился город, базар, люди. Что-то восточное, викторианское, многолюдное. Все толкаются, кричат, заманивают, пытаются ограбить. Я перемещаюсь как-то или с кем-то, пока неожиданно не приходит осознание себя, что я стою на ногах и могу идти, крутить головой, дышать. Жарко, своего тела как такового не вижу и не могу посмотреть на себя. Вроде у меня есть одежда, ботинки, перчатки. Как я понимаю, осознать себя в этом сне меня заставила стойка с оружием. На ней были выложены клинки, мечи, кинжалы, ножи. Они блестели и завораживали. Я взял в руки длинный двуручный меч с волнистым лезвием. Он был тяжелый и смертоносный, я крутанул его в руках, потом над головой.
Из тени «ларька» появился продавец, смуглый, без рубашки, с чалмой на голове. Что-то начал говорить, улыбаться. Языка я не понимал, говорить ничего в ответ не стал. Барыга поманил за собой, и я, положив меч, прошел за ним. Внутри ларька оружия было еще больше, булавы, кистени, топоры, копья. О, копья! Я выбрал одно изящное копье, чем-то похожее на мою рогатину, но более изящную, металлическую, покрытую чеканкой. Взвесил в руках, покрутил, сделал шутейный выпад в сторону купца. Тот заулыбался и также шутливо поднял руки перед собой. Сколько, интересно, оно стоит и есть ли у меня деньги?..
Я поставил копье и начал ощупывать пояс, не находя кошелька. И тут негоциант заголосил и начал указывать пальцем в сторону, я обернулся. Там был мальчишка оборванец, и он побежал, так, словно только что подрезал мой кошелек. Я ринулся следом.
Ларьки, прилавки, стойки, навесы, и народ, народ, народ. Догнать мальца не было возможности, он затерялся в переулках. А я заблудился, не знал, как вернуться к оружейнику. Попробовал вернуться в торговые ряды, но мое внимание привлекла странная фигура. Я никак не мог понять в чем ее странность, невысокий, в песочного цвета фраке и цилиндре, с тростью и хвостом. Точно, хвост!
Незнакомец словно почувствовал мое внимание и обернулся — это действительно была обезьяна, с седыми бакенбардами и в пенсе. Он стоял, сложив обе руки на набалдашник трости и словно ждал пока я подойду. Я приближался не торопясь, что-то еще было не то в его облике.
Когда я приблизился достаточно близко, обезьян скорчил рожу, поприветствовал меня сдвину шляпу чуть вверх и выставив перед собой трость, словно предлагая мне осмотреть ее.
Трость выделялась на общем фоне, словно она была более объёмная, цветная, яркая. Красное дерево оканчивалось золотым набалдашником в форме оскаленной головы волка. Голова поплыла, засветилась, город вокруг стал замыленным. Четким оставалась только волчья голова. Она менялась под моим взглядом, становясь шаром радужной энергии. Энергия вспыхнула пару раз, как сердце, и слегка приблизилось ко мне.