Там тебя никто не ждёт

Сакрытина Мария

Внутри оказалось совсем не интересно - громадная печь (как я и ожидала), только вот дымоход у неё, похоже, выводился вниз, под дом. Впрочем, вверх тоже чего-то тянулось и это "чего-то" (в виде трубы) поймало пролетающую мимо птичку, засосало и окорочком выбросило на стол, к стоящим там яствам.

А ещё здесь совсем не оказалось кровати. Никакой - ни с балдахином, ни без. Только лавки, две штуки, да сундук, как у Эда там, в городе. Кстати, тоже на замке.

И всё. Остальная мебель отсутствовала.

...А

вообще вечерок ничего прошёл. Первым делом нас усадили ужинать - при этом на меня смотрели так пристально, что кусок в горло не лез. Но пару пирожков (нормальные, кстати, хотя кости можно было при готовке и выкинуть) съесть получилось. А старуха громко пробормотала:

– Значит, живая...

Эд толкнул меня под столом, и я промолчала.

А вообще единственная тут на голову стукнутая - это старуха.

И я даже знаю, чем.

Её клюка радостно скакала вокруг меня весь вечер.

Недолгий, однако. Стоило поесть, как нам предоставили что-то вроде баньки - в соседнем сарае. Но - господи!
– какое блаженство! Нормально попариться, да после этого глинтвейнчика глотнуть! Эх!

Баня-а-а! Наконец-то!

Правда, старуха очень нетактично вслух изумилась, почему я отказываюсь париться вместе с Эдом.

Ещё чего!

Ну а потом подвыпившую и с трудом держащуюся на ногах меня устроили всё на той же лавке, которая, оказывается, и не такая твёрдая, а очень даже удобная.

Во сне мне снилась всё та же старуха, которая смотрела моими глазами на мой же универ и громко удивлялась.

Забавно, да?

***

– Да говорю же вам, я, честное слово, из другого мира!

Старушка хмыкнула и как ни в чём не бывало продолжила раскатывать по столу тестовую "сосиску".

– Но вы же сами сказали, что видели! В моём сне - видели!
– простонала я.
– Да поверьте же мне!

Белым облачком взлетела в воздух мука, и на столешницу лёг очередной ком теста.

– Ну поймите! Слышите, я даже языка вашего толком не знаю! И не только языка, я и...

– Лично я, деточка, считаю, - перебила старуха, сосредоточенно похлопывая по тесту белыми от муки руками, - что тебя кто-то очень могущественный попросту проклял. Не знаю, кто, и почему, но кому-то ты, деточка, сильно насолила. Кстати, подай мёд.

Я машинально протянула нужную миску.

– Но...

– Знаю, знаю, - голосом препода, которого очередной студент упрашивает поставить хотя бы "удовлетворительно", отозвалась старуха.
– Ты не веришь в волшебство. И даже я с моей избушкой для тебя... э-э-э... как там... исключение, подтверждающее правило, так вроде?

Я промолчала. Ну да, да, так и есть. И что?

– Милая, - вздохнув, подытожила старуха.
– От всего сердца советую

тебе просто жить дальше.

Жить? Та-а-ак? Вот здесь, в этом... в этом...

– Поверь, деточка, - философски заметила старуха.
– Время лечит. Ты привыкнешь, всё образуется... Знаешь, помню, был случай: одна принцесса тоже вот, как ты, себя забыла. Возомнила, что она вроде как лягушка, и, представь, каждый раз, когда ей надо было "стать человеком", её отец шёл на соседнее озеро за лягушачьей шкуркой. Вроде как, если та принцесса видела такую шкурку, то уверенно считала, будто именно она её и сбросила. И снова "становилась" человеком. Правда, ненадолго.

Наверху что-то бухнуло, на стол посыпалась пыль. Старуха хозяйственно стёрла её растопыренными пальцами, обдала меня мукой, и снова взялась за тесто.

– Но так же не бывает, - слабо пискнула я.
– Не бывает же, чтобы...

– Деточка, поверь мне, - авторитетно заявила старуха.
– В мире бывает всё. Но вот параллельных миров, как ты там говоришь, к несчастью не существует. Есть только наш мир - и потусторонний.

– Потусторонний?
– живо заинтересовалась я.

– Нет, милая, - улыбнулась старуха.
– Он не для тебя. Это мир мёртвых.

Я со стоном сдавила виски пальцами.

Ничего не понимаю! Ничего! Какой ещё мир мёртвых, что городит эта старая ведьма и, чёрт возьми, что со мной-то происходит?!

– Так, милая, а ну-ка, хватит!
– гаркнула вдруг старуха.
– Давай, помоги мне с пирогами разобраться.

Я покосилась на тесто. Старуха сосредоточенно лепила пирожки. Снаружи и сверху Эд - наверняка не менее сосредоточенно - чинил крышу.

Ну что ж... Живи дальше, да?

***

Пирожки закончились. Вытащив откуда-то из-под досок бутыль с чем-то мутным и красным, старуха плеснула в кружку мне и себе и, покосившись наверх, громко "прошептала":

– А теперь рассказывай, милая, что у тебя с Эдвардом.

Я поймала себя на том, что тоже смотрю наверх. Наверняка там всё-всё слышно. Солома-то... Хотя есть ещё прослойка досок, собственно и составляющих для нас потолок. Но хилых каких-то досок.

– Ну?
– поторопила старуха, одним глотком заправски осушив кружку.

– А у вас?
– машинально отозвалась я.

Старуха каркающе захихикала.

– Ох, милочка, я всего лишь старая, выжившая из ума ведьма, - она красноречиво глянула на меня, - которая когда-то спасла бедному мальчику жизнь. Видишь ли, я единственная, к кому Дерик... наш король никогда не сунется, а значит только у меня Эдвард в безопасности.

Я взяла кружку, поболтала эту... наливку - хотелось чем-то руки занять.

– Король? Вы имеете в виду тех мертвецов?