Там тебя никто не ждёт
Шрифт:
– Спас от чего?
Я моргнула.
– От трущоб. Я оказалась одна в незнакомом городе, я.., - что я несу?! Почему я ему отвечаю?! Я же не это собиралась сказать!
– Я думала, что умру там, на улице. Эдвард отвёл меня.., - я снова моргнула. Господи, да что это? Пот катится по лицу чуть не градом, а у меня даже нет сил до лба дотронуться.
– Отвёл тебя... куда?
– Вертя в руках медальон - очень яркий, золотой, сияющий - поторопил король.
– В бордель, - грудь словно обручем сдавило.
–
– Дальше... когда он решил сбежать, я попросила взять меня с собой. Он согласился.
– Почему?
– Я не знаю, - с трудом выдавила я.
– Я думаю, может, он устал быть один... Я не знаю.
– Потом вы попали в тюрьму в Марцеисе, - это никак не походило на вопрос... хотя, конечно же, он знал.
– Эдвард в очередной раз сбежал. Но снова взял тебя с собой. Почему?
– Я не знаю, - честно ответила я.
– Почему?
– настойчиво повторил король.
Я покачала головой.
– Я не знаю.
Король поморщился.
С трудом - комната кружилась перед глазами, словно в адской пляске - я сфокусировала взгляд на нём.
– Что... что вы со мной сделаете?
Губы Его Величества скривились в гротескном подобии улыбки.
– Мне нужен мой сын, девочка. Но вот беда, он что-то не спешит возвращаться домой.
– За...зачем вам тогда... я?
– получилось шёпотом, но король всё равно услышал. А может, просто продолжил:
– Десять лет я ловлю этого паршивца. И десять лет он ускользает. Видишь ли, милая Катрин, ты единственная, кого видели в обществе моего сына достаточно долго, чтобы сделать вывод: он к тебе не равнодушен. Я не знаю, дружба это или простое сочувствие, а может быть...
– Вы ошибаетесь.
Глаза короля опасно сузились.
Я снова покачала головой, пытаясь отогнать наползающий со всех сторон туман.
– Я только мешала Эду. Он прогнал меня. Именно так я попала к вам.
– И это только доказывает, что мой сын не дурак, - усмехнулся король.
– В чём я уже неоднократно убеждался... Итак, Катрин, ты хотела знать свою дальнейшую судьбу? Изволь. Через месяц на главной площади этой милого города соорудят помост, поставят шест, положат дрова и хворост. Тебя привяжут к шесту... и да, прилюдно сожгут.
– Почему... через... месяц?
– туманом заволокло всё окружающее пространство, туман даже поселился у меня в голове. Наверное, поэтому мысль о смерти не испугала.
– Чтобы весть о твоей казни достигла даже самых отдалённых уголков королевства, - улыбнулся колдун.
– И мой сын успел приехать, в надежде тебя спасти.
– А если он... не... приедет?
– шепнула я.
– Значит, девочка, ты умрёшь.
На этой оптимистичной ноте сознание помахало мне ручкой.
И я заблудилась в тумане.
Как ёжик.
Хи-хи.
***
В итоге легла спать голодная и окружённая грандиозным бардаком.
Зато на следующий день на меня напала такая апатия и равнодушие, что лень было даже двигаться. Я лежала на кровати, глядя, как суетятся в комнате живые (слава богу!), напуганные слуги. И больше не пыталась их разговорить.
Будь у меня господин колдуном, я бы, наверное, тоже молчала.
Король, кстати, уехал.
Нормально, да - оставил меня взаперти невесть где, а сам умотал по "делам государственной важности"!
Я ж здесь свихнусь за месяц.
Тут я ошибалась. Свихнуться оказалось куда проще. Уже в конце первой недели я только и делала, что смотрела в узкую прорезь окна на внутренний двор внизу. Людей там практически не было, только рыцари в доспехах, и я сомневалась, что все эти вояки живые.
Ещё можно было рассматривать здешнюю архитектуру. Нечего сказать, красиво. Грандиозно даже - серые башенки, никакого излишества. Правда, витражи кое-где, солнце на них так симпатично светит...
Я выучила окружающий пейзаж наизусть.
Так что теперь просто сидела, наблюдая за сменой караула, иногда подрёмывая, иногда разглядывая небо (только оно здесь непредсказуемо и менялось).
А спустя дней восемь, вечером, в комнату явился гвардеец, напугав меня до смерти, закинул на плечо и понёс.
Всю дорогу я орала, требуя меня отпустить. Причём по-русски - а чего их, мертвецов. Всё равно ж не понимает. А так хоть душу отвела.
Комната, в которой меня, наконец, бросили, была больше моей раза в три. Только место кровати занимал громадный письменный стол, богато украшенный резьбой. Ну и парочка гобеленов. Совершенно не понимаю, что в них такого - тусклые, люди изображены странные, звери - ещё хуже. Да и пылесборники, наверное.
А ещё в кресле напротив витражного окна сидел Его Величество в обнимку с бутылкой и глядел на меня сверкающими, мутными глазами.
Я уставилась в ответ.
А чего?
– Вставай, девка, - буркнул, наконец, Его Величество.
Заметьте мою вежливость: послала я его по-русски. Зато далеко.
– Так и знал, что иностранка, - заявил король, ставя бутылку на стол и подходя ко мне.
– Ну, вставай.
Я поднялась и снова оглядела комнату: разбросанные по столу бумаги, кубки в самых неожиданных местах, бутылки на полу у двери...