Там, за чертой блокады

Михаил Павлович Сухачев родился в 1929 году в Орловской области, но затем его мать, трое братьев и четыре сестры переехали жить в Ленинград. Там он поступил в школу, начал заниматься в школьном авиамодельном кружке и построил модель самолета, пролетевшего на соревнованиях ленинградских школьников самое большое расстояние. Все Сухачевы

играли в струнном оркестре Ленинградского клуба железнодорожников.

Война круто изменила мирную жизнь семьи. Трое старших братьев и сестра ушли на фронт. А двенадцатилетний Миша остался с матерью и тремя сестрами в Ленинграде, который уже в сентябре 1941 года оказался в блокаде. Об этом страшном и героическом времени рассказывается в повести «Дети блокады» (первое издание книги – 1989 г.).

Вместе с дошкольным детдомом, устроенным в его бывшей школе, мальчик в 1943 году был эвакуирован в сибирскую деревню, под Томск, где он со своими друзьями стал незаменимым помощником детдомовских воспитательниц в освоении нелегкого деревенского быта. Тринадцати-четырнадцатилетним городским мальчишкам пришлось научиться пасти скот, косить траву, копать картошку, заготавливать дрова и даже самим строить баню. О времени, проведенном в эвакуации, рассказывает книга «Там, за чертой блокады».

Окончание войны совпало с завершением учебы Михаила в восьмом классе. Он поступил во Вторую ленинградскую спецшколу Военно-воздушных сил. После ее окончания Михаил Сухачев стал курсантом Борисоглебского авиационного училища имени Валерия Павловича Чкалова. О тяготах учебы в авиационном училище в трудные послевоенные годы, о поколении летчиков, завершивших эпоху поршневой авиации и открывших страницу истории реактивной авиации, Михаил Павлович правдиво и очень интересно рассказал в своей книге «Исповедь летчика-истребителя» (2011).

Закончив училище в 1951 году, молодой лейтенант Сухачев был направлен в город Винницу, где служил в 43-й воздушной армии дальней авиации. Он осваивал новую авиационную технику и летал на сверхзвуковых истребителях. В 1957 году командование армии послало капитана Сухачева в Москву, в Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина.

После завершения в 1961 году учебы в академии Михаил Павлович был оставлен там преподавателем и готовил кадры высшего командного состава авиации нашей страны. Вскоре он защитил кандидатскую диссертацию. Потом работал в Генеральном штабе Вооруженных сил СССР.

Но, будучи военным человеком, М. П. Сухачев всегда испытывал тягу к литературному творчеству. Еще в 1974 году он написал рассказ «Мохаммад». Тема была навеяна двухгодичной служебной командировкой в Египет. Рассказ вышел в издательстве «Молодая гвардия». Затем Михаил Павлович занялся изучением личного архива советника командующего авиацией во время Гражданской войны в Испании (1936–1939) Е. С. Птухина и на основе архива написал интереснейшую повесть «Небо для смелых» (1979). В ней рассказывается о событиях войны и участии в ней советских летчиков. А вскоре появилась повесть Сухачева о Герое Советского Союза генерале Г. М. Прокофьеве – «Штурман воздушных трасс» (1981). Эту книгу автор посвятил летчикам Великой Отечественной войны.

В 2008 году М. П. Сухачев издал документально-художественную повесть «Или Цезарь, или ничто» – о разработке ракетного оружия в фашистской Германии в 1933–1945 годах, основанную на исторических фактах. В ней действуют реальные участники событий. Автор 20 лет собирал материалы для написания этой повести.

Жизнь Михаила Павловича в настоящее время представляет собой образец потрясающего трудолюбия и

интереса буквально ко всему на свете: он преподает в двух институтах, пишет книги, занимается экстремальными видами спорта. Встав на горные лыжи более 40 лет назад, он и его жена до сих пор, несмотря на возраст, катаются в Альпах. Ранее они исходили горными тропами Кавказ и Тянь-Шань.

В 2009 году, в день своего 80-летия, Михаил Павлович поднялся в небо на одном из подмосковных аэродромов, управляя самолетом ЯК-52. Полет прошел успешно, был выполнен весь пилотаж: виражи, «петли», «бочки» и боевые развороты.

Известно выражение: «бывших летчиков не бывает». Михаил Павлович замечательно подтверждает это на своем примере.

От редакции

В одесский порт Валерий Сергеевич приехал заранее. С высоты Потемкинской лестницы он увидел большой красивый теплоход, медленно приближающийся к пассажирской пристани. Прослужив не один десяток лет в военном флоте, Валерий Сергеевич чаще всего видел боевые корабли, раскрашенные в унылый серо-синий цвет, нагонявший тоску. А сейчас взору представился белый, нарядный, как подвенечное платье, теплоход «Адмирал Нахимов».

Ожидая причальные буксиры, на теплоходе дали два коротких мягко-басовитых гудка. Валерий Сергеевич вспомнил, что этот лайнер достался нам в счет репарации [1] от разгромленной фашистской Германии, где под названием «Берлин» он, привлекая своим комфортом, катал респектабельную публику по северным морям. «Наверное, и гудок у него был тогда соответствующий: резкий, крикливый, угрожающий. Впрочем, за десятки лет и гудок мог постареть», – подумал он.

От этих мыслей он отвлекся, когда подошел к причаленному теплоходу, с которого начали опускать трап. Среди толпы кричащих, свистящих, машущих цветами, платками, шляпами и панамами встречающих, а также пассажиров, свесившихся по левому борту на трех палубах, было почти невозможно отыскать дочь. Поэтому Валерий Сергеевич стал рассматривать людей, спускающихся по трапу. Дочь он увидел, когда она прошла почти половину лестницы.

– Марина! – крикнул Валерий Сергеевич, подняв букет над головой, и стал пробираться через толпу к трапу.

Скорее повинуясь родственному притяжению, чем голосу отца, девушка быстро отыскала глазами Валерия Сергеевича и с возгласом «Папа!» со второй ступеньки трапа бросилась ему на шею, заслонив его лицо копной пышных волос.

– Ну, как впечатления от круиза? Когда вы отплыли из Стамбула? – спросил отец, опустив дочь на землю.