Там, за гранью

Хайнлайн Роберт Энсон

– Он и вправду был не в состоянии мне хоть чем-нибудь помочь.

– Разумеется, нет. И знаете почему? Потому что он исходил из предположения, будто с вами что-то не в порядке. Естественно, он не смог ничего найти и зашел в тупик. Ему и в голову не пришло, что с вами все в порядке, но это-то непорядок и есть.

Монро-Альфа казался утомленным.

– Не понимаю. К тому же он сказал, что нашел ключ.

– Какого рода?

– Но… я ведь представляю собой девиант, вы же знаете.

– Знаю, – кивнул Гамильтон. Генетическая родословная друга была ему достаточно

хорошо известна, однако он не любил, когда тот вспоминал об этом. Что-то в Гамильтоне противилось мысли, будто человек непременно и неотвратимо следует схеме, навязанной ему генетическими программистами.

Больше того – он вовсе не был убежден, что Монро-Альфу следует считать девиантом.

Девиант – термин, вызывающий вопросы. Когда человеческие зиготы, образующиеся в результате слияния двух половых клеток-гамет, отличаются от тех, что были предсказаны генетиками, но не настолько, чтобы уверенно классифицировать их как мутацию, на сцене появляется слово «девиант».

Вопреки расхожему мнению, это не термин, применимый для характеристики конкретного феномена, а просто обобщающий ярлык, прикрывающий недостаточность знания.

Монро– Альфа (именно этот Монро-Альфа -Клиффорд, 32-847-106 Б 62) – явился на свет вследствие попытки воссоединить две первичные линии Монро-Альфа и тем самым возобновить и укрепить математический гений его знаменитого предка. Однако математический гений заключен не в одном гене или даже группе генов. Предполагается, что это скорее всего комплекс генов, организованных в определенном порядке.

К несчастью, оказалось, что в линии Монро-Альфа этот комплекс генов тесно связан с невротической характеристикой, снижающей способность к выживанию.

Природу этой характеристики не удалось определить и привязать к какой-либо группе генов. Вроде бы было установлено, что такая взаимосвязь не является непременной, и потому инженеры-генетики, выбиравшие конкретные гаметы, которые должны были вызвать к жизни Монро-Альфу Клиффорда, полагали, будто исключили нежелательную черту характера. Сам Монро-Альфа Клиффорд так не думал.

– Знаете, в чем ваша беда, дружище? – Гамильтон наставительно ткнул в его сторону пальцем. – По глупости вы ломаете голову над тем, чего не знаете. Ведь ваши конструкторы уверяют, что сделали все возможное, чтобы исключить из вашего "я" те черты, которые заставили вашего милого прадедушку Уиффенпуффа разводить ужей-полосатиков в собственной шляпе. Существует, конечно, вероятность, что им это удалось не в полной мере. Но кто заставляет вас верить в это?

– Мой прадед ничего подобного не делал. Некоторая склонность к агедонизму, тенденция к…

– Так зачем же вести себя так, словно его надо было выгуливать в наморднике? Вы меня утомляете. Родословная у вас чище, чем у девяноста девяти человек из ста, а карта хромосом четче и правильней шахматной доски. А вы все скулите по этому поводу. Как понравилось бы вам оказаться дикорожденным? Носить перед глазами линзы? Страдать от дюжин отвратительнейших болезней? Или оказаться без зубов и жевать искусственными челюстями?

– Разумеется, никто не хочет

быть дикорожденным, – задумчиво отозвался Монро-Альфа, – впрочем, те из них, с кем я сталкивался, выглядели достаточно счастливыми…

– Тем больше у вас оснований покончить со своими страхами. Что вы знаете о болях и болезнях? Вы не можете судить о себе сегодняшнем, как рыба не в силах оценить воду. Доход у вас втрое больше, чем вы способны истратить; высокое положение и любимая работа – чего еще желать?

– Не знаю, Феликс, не знаю… Но чего-то, сам не понимаю чего, мне не хватает. И не давите на меня больше.

– Ну хорошо, простите меня. Займемся лучше обедом.

В буйабессе было несколько крупных крабьих ног, и Гамильтон положил одну из них на тарелку Клиффорда. Монро-Альфа с сомнением посмотрел на деликатес.

– Не будьте столь подозрительны, – посоветовал Гамильтон. – Смелее, попробуйте.

– Как?

– Возьмите ее в руки и раздавите скорлупу.

Монро– Альфа попытался последовать его совету, однако отсутствие опыта не замедлило сказаться -жирная, скользкая крабья нога выскользнула у него из пальцев; он попытался было ее поймать, но она улетела за перила балкона.

Монро-Альфа стал подниматься из-за стола, но Гамильтон удержал его:

– Моя ошибка – мне и исправлять, – сказал он, и посмотрел вниз, на столик, оказавшийся прямо под их ложей.

Сам злосчастный дар моря Гамильтон заметил не сразу, хотя в том, куда именно он упал, сомневаться не приходилось. За столом сидели восемь человек, в том числе двое пожилых мужчин с нарукавными повязками, говорившими о том, что они безоружны, и четыре женщины. Одна, молоденькая и хорошенькая, промокала платком забрызганное платье; в стоявшем перед ней бокале, наполненном какой-то пурпурной жидкостью, плавала своенравная крабья нога. Увязать причину со следствием было не трудно.

Двое вооруженных участников застолья вскочили и впились взглядами в балкон.

Юноша в ярко-алом прогулочном костюме уже положил ладонь на рукоятку излучателя и уже собрался было заговорить, однако второй, постарше, переведя холодные, опасные глаза с Гамильтона на своего юного компаньона, остановил его.

– С вашего позволения, Сирил, – проговорил он, – это мое право.

Молодой задира был явно раздосадован; тем не менее, он напряженно поклонился и опустился на стул. Старший чопорно вернул ему поклон и вновь повернулся к Гамильтону. Кружева его манжет касались кобуры, но до оружия он не дотронулся – пока.

Гамильтон встал и наклонился, положив обе руки на перила так, чтобы их было хорошо видно.

– Сэр, моя неуклюжесть испортила вам удовольствие от трапезы и нарушила ваше уединение. Я глубоко виноват.

– Должен ли я понимать, что это произошло случайно, сэр? – Взгляд мужчины оставался по-прежнему холодным, однако к оружию он не потянулся. Но и не сел.

– Уверяю вас, сэр, и покорно прошу меня извинить. Не окажете ли вы мне любезность, позволив возместить причиненный ущерб?

Человек опустил взгляд – не на юношу в алом, а на девушку в забрызганном платье. Та пожала плечами.