Там, за рекой…

Беспалов Сергей Александрович

Фрицы закидывали лес листовками с самолёта, в которых призывали партизан сдаться и обещали помилование и всяческие выгоды, если они согласятся стать предателями.

Боеприпасы у отряда были на исходе, но даже мысли сдаться в плен ни у кого не возникало. Они думали дать бой и были готовы к рукопашной схватке. Евсеев искал способы сохранить жизнь своих бойцов, к которым примкнули насмотревшиеся на

зверства фашистов местные мужики, обдумывал возможности вывести партизан из окружения. Достав немецкую карту района, забранную у «языка», фашистского разведчика, он отмечал

карандашом места, где были кордоны карателей, и размышлял вполголоса: – Здесь не пройти… Здесь тоже… – Нарисовав зигзаг на карте, упёрся острием в изобра-жение болота. – Обложили со всех сторон. Стрелять перестали. В атаку не идут. Почему? Ждут авиацию? Если да, то плохо – сравняют лес и нас вместе с ним с землёй. Или ждут, когда сдадимся? Знают, что нам не прорваться – сами все вокруг обследовали уже… – Командир сжал в руке карандаш с такой си-лой, что тот треснул. – А мы все же попробуем… Попробуем, Александр Степанович? – обратился он к стоявшему невдалеке комиссару отряда, проверен-ному боями храброму бойцу, с которым уже выходил из окружения.

Тот был старше его, да и в звании выше – майор. И командир отряда всегда, даже в отсутствие бойцов, обращался к комиссару по имени и отчеству.

Тот подошёл к Евсееву: – Слушаю вас, товарищ капитан.

– Заперли нас фашисты, – и указал сломанным карандашом на болото на карте. Заблокировали, как Ленинград. – Евсеев был родом из этого города, из старого района Ржевка-Пороховые. – Эту блокаду мы должны прорвать. Есть у тебя мысли на этот счет, Александр Степанович?

И посоветовавшись, они решили отправить в разведку двух местных жителей – Егора Ильича и Павла, примкнувших к партизанскому отряду зимой. Им предстояло найти тропу, чтобы миновать фашистские кордоны и заминированное поле.

***

Гул летящих вражеских бомбардировщиков нарушил тишину леса и привлек внимание двух бойцов партизанского отряда.

–– Опять полетели Ленинград бомбить, – зло сплюнул в траву пожилой Егор Ильич и с ненавистью посмотрел в небо, где, словно стая чёрных ворон с белыми крестами на хвостах, ревели фашистские самолёты. – Павел… – обратился он к молодому бойцу, почти мальчишке. Тот обернулся на зов и вопросительно посмотрел на старшего товарища. – Пройдём ещё немного в сторону болота и пойдём назад в отряд. Здесь, похоже, выхода нет. Будем искать другой путь.

– Будем искать другой путь… – тихо повторил Павел и, поправив висящее на плече охотничье ру-жьё, грустно улыбнулся. – А есть этот другой путь, дядя Егор?

– Есть! – твёрдо ответил пожилой боец и, сжав кулак, зло погрозил вслед фашистской армаде. – Мы дома, Паша! Понимаешь? Мы у себя дома! А это зна-чит, что всё, что вокруг нас, помогает нам! А они… – и он кивнул на небо, – зря думают, что они нас победили! Зря! И не сомневайся, Паша. Общая беда

делает нас сильнее.

– Я это знаю, Егор Ильич, но дороги мы с тобой не нашли, – тяжело вздохнул юноша.

Егор Ильич посмотрел на молодого партизана, на лес вокруг и вполголоса сказал:

– Дойдём до болота, посмотрим, может, там тро-па есть. Хотя… – безнадежно махнул рукой, – с этой стороны точно нет. Я сто раз к нему ходил – трясина одна, не пройти. Но не проверить не имеем права, давеча немцы там шастали, так что проверить все равно

надо. Идём. – И, поправив на плече вин-товку, шагнул вперёд.

Павел задержался ровно на миг, но спохватился и пошёл следом.

Скоро разведчики вышли на край болота. Страшная трясина, широкая и очень длинная,

была непроходима. А вдалеке, почти в самом центре, виднелись высокие сосны – значит, земля там была твёрдая.

Егор Ильич показал рукой вправо: – Ты туда, а я в другую сторону, встретимся здесь. Только аккурат-но иди по краю болота, но не по открытому месту, и внимательно смотри под ноги – может растяжка или мина быть.

– Понял, дядя Егор, – ответил пацан.

Старик тяжело вздохнул, понимая бесполезность затеи, но поправил винтовку на плече, развернулся и пошел.

– Ну, что стоишь? – обернулся к юноше.

А тот указал пальцем на камыши: – Смотри… Егор Ильич перевёл взгляд на то место, куда

указывал парнишка.

На краю трясины в камышах лежал подросток. Весь мокрый и грязный. Рядом валялась такая же грязная холщовая сумка.

Павел быстро спустился к краю болота и тихо перевернул подростка на спину.

– Дышит! – облегчённо выдохнул. – Откуда он взялся? Немцы ж вокруг… – И недоверчиво посмо-трел на затянутую ряской трясину. – Здесь только и мог пройти – по болоту… Но нет же тут хода – это точно.

– Поднимаем его! – скомандовал старый парти-зан. – Сумку взять не забудь.

Они оттащили мальчишку к лесу, аккуратно уложили на траву. Павел, стерев ладонью грязь с его лица, тихо воскликнул: – Точно по болоту прошёл.

Егор Ильич обернулся и внимательно посмотрел на трясину.

– Значит, где-то все же тропа есть… – хму-ро произнес подошёл вплотную к мальчику и при-сел, положив ладонь на его лоб. – Жаркий. Похоже температура у хлопца. И рука, смотри, в крови вся. Надо в отряд его быстрей. – Пошарив в кармане, старый партизан достал сложенный вчетверо лоскут ткани и приложил его к ране на ладони. – Где порезался? Как будто ножом. Паш, посмотри, что у него в сумке.

Сам же тяжело вздохнул и посмотрел на небо – там снова летели вражеские самолеты.

Павел перевернул сумку и высыпал всё на траву. Первым выпал пистолет, за ним круглая коробка с шоколадом, наполовину очищенная варёная картофелина и складной многофункциональный немецкий нож.

Павел с удивлением посмотрел на оружие. Потом наклонился и взял его в руки:

– Пистолет… Интересно, откуда у него?

– Не гадай, – Егор Ильич пробежал взглядом по рассыпанным на траве предметам и закинул их об-ратно в сумку, а пистолет сунул себе за ремень. – Свой «винтарь» и «сидор» мне давай, а ты мальчонку понесёшь в отряд.

– Не надо меня нести, – вдруг заговорил лежав-ший на траве Мишка и, опершись ладонями на зем-лю, встал на ноги.

– Пять минут назад в тебе и памяти-то не было, – Егор Ильич с улыбкой похлопал его по плечу: – Как ты на болото попал?

Мишка нагнулся и заглянул в свою сумку: – Рас-скажу. А где пистолет? – и бросил недовольный взгляд на старика, у которого за ремнём торчало его оружие. – Отдайте мне его… Пожалуйста. Это мой трофей.

– Отдайте мне его, пожалуйста, – передразнил старый партизан. – Мал ещё, – отрезал он. – Луч-ше расскажи, как попал сюда.