Тамбовский волк
Шрифт:
— Пять лет.
Прикинув, во сколько же лет Веста родила, повеселевшая было баба Вера опять нахмурилась. Веста поспешила ее успокоить:
— Мы с мужем мальчика из детдома взяли. А скоро у сына сестренка появится. Веста нежно погладила свой живот. И баба Вера снова расцвела:
— Ладно! Чего ты меня ждать-то будешь? Пойдем, я тебе покажу, где Труба живет.
— Баба Вера, а вы говорили, что их четверо было?
— Был четвертый. Веня звали. Уже лет восемь, как вместе с родителями в
— Давайте…
Славки дома не оказалось. Пришлось пообщаться с автоответчиком. Но когда Веста, поблагодарив бабу Веру за помощь, выезжала на улицу, ведущую к Боровскому шоссе, она увидела, что к коттеджу подъезжает «тойота». Веста свернула к дому Трубы.
Хозяин «тойоты» заметил маневр Весты и, выходя из машины, цепким взглядом посмотрел на гостью.
Едва машина Весты остановилась, Славка спросил резко и грубо:
— Журналистка?
— А вы, что — знаменитость?
— В некотором роде…
— В каком роде?
— В мужском. Хочешь удостовериться?
— Вижу. Вы можете уделить мне немного времени?
— Немного — да. Что надо?
— Расскажите о Никите…
— Каком?
— Бросившемся с моста.
— Все-таки журналистка?
— Нет.
— Тогда кто?
— Социолог.
— Один черт. Зачем тебе это?
— Хочу знать: мужчинами становятся или только рождаются?
— И что ты этим хочешь сказать?
— Ты прекрасно понял. Не строй из себя кретина. Если тебя спрашивают о друге детства, ты можешь ответить по-человечески?
— Смотря кто спрашивает. Веста показала визитку.
— С этого и надо было начинать. Труба выхватил у нее из рук визитку и прочел: «Центр». Это произвело на него магическое действие. Славка преобразился. Теперь вместо грубоватого «крутого» перед Вестой стоял собранный, учтивый, внимательный собеседник.
Славка Труба почти слово в слово повторил «видение» Павла.
— Теперь мне хотелось бы встретиться с Владом. Вы помните его фамилию?
— Старицкий. Но вы не сможете с ним встретиться. Его нет в живых.
— Покончил с собой?
— Почему вы так думаете?
— Не знаю.
— Вы виделись с Веней?
— Нет, до Израиля еще не добралась. Я прошу вас: пока о нашем разговоре никому ни слова.
— Обещаю.
Веста уехала. Славка Труба терялся в догадках: с какой стати «Центр» заинтересовался его персоной? Труба понимал, что Никита был только предлогом. Ощущая себя без пяти минут покойником, Славка позвонил Крабу.
— Добрый день.
— Рад слышать твой голос.
— Мы можем встретиться?
— Часа хватит?
— Да.
— Чистые пруды.
— Понял.
КРЕСТНЫЙ
Принц, подъезжая к
Не сбавляя скорости, Принц проехал мимо Краба и мимо «Центра». Попетляв по дорогам с менее интенсивным движением, Принц свернул в один из безлюдных закоулков.
Минут через пятнадцать Влад увидел идущего не спеша Краба. Старицкий вышел из машины и пошел во двор, где была детская площадка с деревянными террасами — излюбленным местом посиделок местных старушек.
Было три часа дня, террасы были пусты. Краб подошел и сел рядом с Принцем. Они пожали друг другу руки.
— Здравствуй, Крестный…
— Здравствуй. Много работы?..
— Да. Извини, что сразу не позвонил.
— Ерунда. Как дома?
— Вроде, нормально.
— Славку Трубу не видел?
— Нет…
Этот вопрос озадачил Старицкого. Со Славкой он не виделся с тех пор, как вместе брали Стайера. Но это было до пластических операций. А сейчас, когда Принца все знают как Павла Калужного, поддерживать отношения со Славкой было бы просто неблагоразумно.
— А почему ты об этом спросил?
— Вспоминали сегодня о тебе. Труба спрашивает, как ты погиб.
— А я погиб?
— Да. В Польше. Но сегодня ты чуть не ожил. Славкой Трубой заинтересовался… «Центр».
— Когда?!
— Сегодня перед обедом.
— Кто?!
— Веста. Много ты ей успел рассказать?
— Да нет… Про Италию, Францию, Чехословакию. Но о себе я даже не упоминал. Я просто рассказывал ей…
— "Видения"?
— Да…
Влад понял, что произошло.
— Хорошо, что Славка обратился ко мне. А если бы он решился проследить за ней и вышел на тебя?
— Он бы меня не узнал…
— Но стал бы выяснять, почему телосложение и рост Калужного совпадают с внешними данными Старицкого. А твои шрамы навели бы на мысль о пластической операции. Кстати, «видения» начались до или после похищения?
— После… Я не называл никаких имен. Не понимаю, как Веста вышла на Трубу?!
— Ты сказал «Сетунька». Этого достаточно. Славке я скажу, что «Центр» охотится за Веней… Фамилия, особые приметы?
— Вениамин Наумович Цейтлин. Над левой надбровной дугой — шрам в виде цифры четыре. Любимое словечко — «обойдется»…
— Достаточно. Это он. Сегодня же подошли Антона к Трубе. Вот его домашний телефон… Пусть Антон допросит Славку и возьмет с него слово, что, если Веня вдруг объявится, то Труба немедленно об этом поставит в известность Антона.
— А если Веня и в самом деле объявится в Москве?
— Не объявится. Веня, по кличке Соня, сидит в израильской тюрьме. И просидит еще очень долго.