Тамерлан великий, Марло Кристофер

Тамерлан великий

на обложку

Марло Кристофер

Шрифт:

Она теперь близка моей душе.

Теридам

Олимпия! О, пожалей того,

Кого твои глаза влекут сильнее,

Чем взор луны влечет морскую ширь.

Ты лишь войдешь - и радость приливает.

Исчезнешь - и она уходит прочь.

Олимпия

О господин! Из жалости ко мне

Взмахни мечом и рассеки мне грудь,

Где сердце как в тюрьму заключено

И жаждет встречи с сыном и супругом.

Теридам

Супруг и сын! Всегда

одно и то же!

Забудь о них, любовь моя, и слушай:

Царицею законною Алжира

Ты станешь, и в одеждах золотых,

Подобная Венере в колеснице

Ты будешь восседать в моем дворце,

И что захочет око - все твое.

А я из-за тебя оставлю меч,

Жизнь проводя в беседах о любви.

Олимпия

Нет, мне сейчас понравились бы речи

О том, что в жизни все кончает смерть,

И в смерти все начало вновь берет.

Я не могу платить за трон любовью.

Теридам

Но если убедить тебя нельзя,

Я способом другим тебя возьму!

К тебе я воспылал внезапной страстью,

Хочу тебя, и сдаться ты должна!

Вернись в шатер.

Олимпия

Стой, государь! Коль сохранишь мне честь,

Ты от меня получишь дар бесценный,

Какого никогда не видел свет.

Теридам

Какой же это дар?

Олимпия

Мазь чудную, которую алхимик

Составил из чистейшего бальзама,

Простые минералы с ним смешав.

Она все свойства мрамора хранит,

Смягченные наукою высокой,

И колдовскою силой обладает:

Лишь в кожу нежную ее вотрешь,

Как станут безопасны для тебя

Мечи и копья, стрелы и секиры.

Теридам

Зачем смеешься надо мной так явно?

Олимпия

Для доказательства намажу шею:

Кольни, и ты увидишь, как согнется

Иль затупится острый твой клинок.

Теридам

Зачем ту мазь ты не дала супругу,

Его любя, - такой подарок ценный?

Олимпия

Я эту мазь ему хотела дать,

Но не успела, - он внезапно умер.

Прошу тебя, на мне ты сделай пробу

Тогда моим словам поверишь ты.

Теридам

Олимпия, я верю и считаю

Твой дар ценнее всех богатств Востока.

Олимпия

Коли скорей! Смотри, как острие

От сильного удара затупится.

Теридам

Ну вот, Олимпия.

(Закалывает ее.)

Убил ее? Убей себя, злодей!

Прочь руку, что любовь мою убила!

Мудрейшие раввины наших дней

Дивились бы Олимпии не меньше,

Чем сокровенным тайнам мирозданья.

Отныне ад прекрасней, чем Элизий:

В нем

заблистала яркая звезда,

Затмив сияньем даже око неба,

Дарящее светилам свой огонь;

Мучений ныне грешники не знают,

Затем что фурии отвесть не могут

Восторженные взоры от нее.

Сам Дис моей любимой угождает:

Он зрелища готовит в честь ее;

Своих сокровищниц открыл он двери,

Чтобы развлечь царицу чистоты.

Я всех своих богатств не пожалею,

Чтоб с честью прах ее предать земле.

(Уходит, унося тело Олимпии.)

СЦЕНА 4

Появляется Тамерлан в колеснице, влекомой царями Трапезундским и Сирийским. Они взнузданы. Держа в левой руке поводья, в правой бич, Тамерлан хлещет их. Амир, Целебин, Техелл, Теридам и Узумхазан. Царя Анатолийского и

Иерусалимского ведут несколько воинов.

Тамерлан

Азийские балованные клячи!

Запряжены в такую колесницу

И кучером имея Тамерлана,

За день вы двадцать миль всего прошли

От Асфальтиды, где я взял вас в плен,

И до Бейрута, где конюшни ваши.

Тот конь, что мчит златое око неба,

Блеск утра испуская из ноздрей,

По облакам свой гордый бег стремя,

Подобного возничего не знал,