Тамерлан. Правитель и полководец
Шрифт:
Но, попав в плотное кольцо турок и оторвавшись на значительное расстояние от своих сил, многие рыцари сложили оружие.
Между тем часть армии христиан под командованием короля Сигизмунда еще не вступала в сражение. Она продвинулась на некоторое расстояние вслед за бешеным карьером конного авангарда рыцарей, но не оказала им поддержку. Вопрос о том, задержалась ли эта армия из страха или не могла поспеть за рыцарями, остается открытым. С тех пор он горячо обсуждается в Европе.
Очевидно, однако, что неудачная атака рыцарей повлекла за собой общее поражение крестоносцев. Беспорядочное бегство изнуренных и окровавленных христианских всадников, преследуемых по пятам турками, подорвало боевой дух пехоты. Валахи, занимавшие фланги, тоже обратились в бегство.
Что касается судьбы плененных рыцарей, то Баязит был не из тех государей, щадящих убийц пленных и своих воинов. Летописец Фруассар скорбно замечает:
«Их всех привели к султану в одних рубахах. Он поглядел на них немного, затем повернулся к стражникам и дал знак начать резню. Пленников подвели к сарацинам с обнаженными мечами в руках. Всех их изрубили на куски без пощады».
Такая участь постигла несколько сот рыцарей. Мурзы уговорили султана сохранить жизнь двадцати четырем христианским пэрам ради выкупа. Среди них оказались несчастный граф Неверский и Бусико из Франции. Двести тысяч золотых монет потребовали турки в качестве выкупа за внука французского короля и его приятелей. Эта сумма, весьма скромная по представлениям турок, собиралась в Европе с большим трудом. В конце концов ее выплатили и пленники получили свободу. Фруассар сообщает, что Баязит обратился к освобожденным знатным особам с прощальным словом, рекомендуя им набирать новое войско для предстоящей встречи с ним.
«Поскольку я могу сокрушать целые армии и готов завоевывать новые земли в христианском мире», – добавил султан. Эти слова граф Неверский и его спутники хорошо запомнили на всю жизнь.
Лишь блестящий Бусико, затем маршал Франции, попробовал сразиться с турками еще раз. Так бесславно закончился последний крестовый поход европейцев. Печаль королевских дворов Европы могла сравниться только с отчаянием теперь считавших себя обреченными христиан Константинополя, которым спасение казалось таким близким.
Между тем после битвы под Никополем в 1396 году Баязит блокировал Константинополь и занялся присоединением к своей державе Греции.
На короткое время христиан воодушевило прибытие Бусико с пятьюстами рыцарями и несколькими галерами.
Нужно помнить, что азиатские и европейские провинции турок разделялись проливами. В это время флот Венеции и Генуи мог бы нанести удар по туркам и спасти город. Нужно было только зайти в проливы, но этого не произошло.
Венеция и Генуя соперничали друг с другом за контроль над торговыми морскими путями. Баязит, будучи способным дипломатом, вел переговоры с обеими сторонами, предлагая им поочередно в качестве приманки торговые льготы. Те же соревновались друг с другом в одаривании султана, а новый призыв со стороны папы спасти Константинополь остался неуслышанным. Европейские государи занялись междоусобной войной.
Сложилась парадоксальная историческая ситуация. Город цезарей, когда-то господствовавший над миром, защищался несколькими сотнями рыцарей-энтузиастов и наемников из греческой знати. Защитники Константинополя были настолько стеснены в средствах и голодали, что соратникам маршала Бусико приходилось совершать вылазки из города для захвата турецких галер с продовольствием. Им ничего не платили. Император Мануэль отправился в поездку по Европе, чтобы собрать солдат и денег для защиты города. Его окружение выглядело таким убогим, что итальянские аристократы из жалости снабдили императора и его спутников подобающей для императорского посольства одеждой. Преемник цезарей посетил один за другим несколько королевских дворов Европы. Ему устраивали пышные приемы и выражали безграничные симпатии, но реальной помощи не оказывали. Тяга к крестовым походам в Европе угасла вслед за недавней неудачной кавалерийской атакой рыцарей на турок. В данное время европейские монархи больше интересовались торговлей и политическими союзами.
Мануэль пребывал в отчаянии, а жители Константинополя перебирались через стены города, чтобы добыть у турок еды. Даже Бусико покидал его с аналогичной целью. Пока племянник императора строил планы передачи Константинополя Баязиту, город, осажденный во второй раз, получил передышку.
Неожиданно появились с востока воины Тимура, захватили Сивас и двинулись дальше. Баязит приостановил осаду Константинополя и поспешил в Азию.
Затем были собраны турецкие войска в Европе и переправлены через проливы. Император согласился сдать город, если Баязит одолеет Тимура.
БИТВА ТИМУРА С СУЛТАНОМ ГРОМОМ
В начале лета 1402 года завоеватель Восточной Европы готовился к битве с завоевателем Азии. Полки, приобретшие боевой опыт в сражениях на Косовом поле и при Никополе, собрались в главном городе османских турок Бруссе, близ Мраморного моря. Там к ним присоединились войска из Анатолии и 20 тысяч закованных в латы и кольчуги всадников, сербов и других представителей балканских народов. Судя по летописи, они были защищены стальными доспехами до такой степени, что виднелись только глаза. К своему новому господину, султану, прибыли на службу греки и валахи. Общая численность войска составляла где-то между 120 и 250 тысячами человек.
Турки привыкли к победам. Сипахи и янычары, приученные к строгой дисциплине и рабской покорности Баязиту, находились всегда под ружьем. Что касается самого султана, то он был абсолютно уверен в победе и пировал, поджидая противника.
Тимур выступил в поход, и это радовало турок. Их главную силу составляла пехота, в оборонительных боях демонстрировавшая великолепные боевые качества. Большая часть Малой Азии – гористая, заросшая лесом местность – была идеальной для обороны. Из Сиваса вела на запад одна дорога, на ней и рассчитывали турки встретить Тимура.
Войско Баязита не спеша дошло до Анкары. Здесь был разбит основной лагерь. После этого оно двинулось дальше, перейдя реку Кызыл-Ирмак и вступив в гористую местность. Передовые дозоры доложили султану, что армия Тимура находится в Сивасе, примерно в 60 милях впереди. Баязит велел прекратить продвижение войск, занять выгодные позиции и ждать.
Султан ждал три дня или неделю. Его разведчики доставили из Сиваса людей с неутешительными вестями. Оказывается, в городе находился лишь обычный гарнизон тюркских воинов. Тимур же со своей армией давно его покинул и двинулся в направлении турок по каким-то дорогам. Между Сивасом и лагерем турок Тимура точно не было. Разведчики тщательно обследовали этот район и не нашли следов пребывания противника, исчезнувшего куда-то со своими боевыми слонами.
Для турок складывалась необычная ситуация. Их боевые порядки расположились в пустотах горного края в центре большой излучины реки Кызыл-Ирмак, которая начинается к северу от Сиваса, уходит резко на юг, поворачивает снова на север на виду у Анкары и затем несет свои воды в Черное море. Баязит оставался на месте, решив не двигаться, пока точно не узнает, куда девался Тимур.
На рассвете, после восьмидневного ожидания, он получил некоторые сведения о противнике. Дозорный конный отряд под командованием одного из военачальников Тимура совершил налет на позиции боевого охранения турок на правом фланге и снова удалился, прихватив пленных. Теперь турки были уверены, что Тимур находился к югу от них. Соответственно их войска двинулись на юг. После двухдневного перехода они вышли к реке, но противника там не оказалось. Баязит послал за реку отборные отряды всадников под командованием своего сына Сулеймана, весьма способного военачальника. Тот вскоре вернулся с известием, что Тимур обошел турецкие войска и сейчас стремительно приближается к Анкаре позади них. Освободившись от апатии, султан перебрался через реку и двинулся вслед за противником по дороге, ведшей к лагерю турок.