Таможня
Шрифт:
– Угадал, – настало время усмехаться светлому.
Он вытащил из-под плаща небольшой прозрачный цилиндр в котором в свернутом состоянии находилось несколько листов А4, и протянул их Агапию. Темный недоверчиво посмотрел его на свет и его брови в удивлении взметнулись вверх.
– Сколько здесь? – спросил он, рассматривая прозрачный цилиндр с печатью на основании.
– Три, – отозвался Гаврила и почувствовав на себе еще более изумленный взгляд Агапия, пояснил. – Дело крайне запутанное и потому наверху перестраховались. В общем, договоры не посей и постарайся ни во что не влипать, – взмолился Гаврила, следя за тем как Агапий убирает цилиндр в рюкзак. – Работать ты будешь
Темный напрягся. С одной стороны работать в невидимом режиме в неделю бессилия было не очень приятно, так как начарованная невидимость временами спадала, а иногда и вовсе только частично. И гулял тебе хвост или нога по городу отдельно от всего туловища. Но с другой стороны, видимый режим мог представлять и свои трудности. Как например, что делать если надо выждать несколько дней или даже недель на квартире, если тебя вызвал скажем подросток, и за его друга что поживет немного с ними ты никак не смахиваешь? Подобные истории были сплошь и рядом и не всегда родители или особенно подозрительные соседи были довольны временным жильцом. А ночевать на чердаке или подвале, было и вовсе хуже.
– К кому меня хоть направляют? – осторожно задал Агапий интересующий его вопрос.
Все же возраст клиента играл роль, так же как и семейное положение. Если взрослый и холост, то стоит опасаться только соседей, а вот если какой малолетка, или еще хуже девушка-подросток, то пиши пропало. Либо разговаривать с родителями девушки, либо объяснять любовникам одну из двух истин: первая истина, «девушка тебя любит, а ты идиот» и вторая истина «девушка тебя не любит, ты в пролете». Стандартная схема с кулаками обычно проходила на ура, но порой удавалось обойтись и без нее.
– Евгений Анатольевич Семьянов, – прервал его размышления довольно громкий голос Гаврилы, разом разогнавший все его самые жуткие опасения. – На первый взгляд дело самое обычное, но что-то там не так. Я носом это чую, а потому будь осторожен, – продолжил он немного подумав, и это продолжение совсем не понравилось темному. – Вышел на связь с нами он в первый раз, но как бы этот раз не оказался и последним, и при том для обеих сторон. Ему тридцать два года и он не женат.
– Мерзость, – скривился Агапий, внимательно слушая своего начальника. – В этом возрасте по современным меркам помирать можно, а он, не женат. Хоть был?
– Вот ты мне это потом и скажешь, – усмехнулся Гаврила, язвительно щурясь на темного. – И если откровенно, то более чистой истории жизни чем у него, найти просто нельзя. Я даже подозреваю что правды в этом вызове меньше чем вымысла. Хотя наши аналитики только покачивают головой и говорят, что имя вроде как по картотекам проходит, а далее тьма тьмешенька.
Теперь Агапий смутился окончательно. Нет более чистой истории жизни? По этим словам можно было посудить, что она у него просто пустая, а не чистая. Ведь любой человек в своей жизни совершает, пусть и безобидные на первый взгляд, но грехи. И отмаливай не отмаливай, а они подшиваются в папку его жизни и остаются там до последнего. И когда аналитики проверяют на, что называется скорую руку, поступивший вызов, они отмечают в нем все тонкости. И дай им повод решить что что-то не так, как они идут в архив и вызывают нужную им папку.
Порой по таким причинам вызовы могли задерживаться на несколько часов, а порой доходило и до суток. Но в этом случае видимо было что-то и вовсе из ряда вон выходящее. Но странно было не то, что человек вроде есть под названным именем, а жизнь у него чересчур правильная или даже вместо записей подшиты пустые листы,
– А что его хранитель с искусителем говорят? – уточнил Агапий, шаря по карманам куртки в поисках сигарет. – Или молчат по какой-то причине?
– Да их у него просто нет, – посмотрел прямо перед собой на главный вход в здание вокзала Гаврила. – Ни приставленных, ни временных. Ни офисных. Никаких нет, и похоже что даже и не было.
– Снова промашка? – опешил Агапий, понимая, что с каждым годом подобных промашек становится все больше и больше.
Одно дело нет постоянных, иногда такое случалось. Одни не подходят, присылают других. Другие не подходят, присылают третьих. Порой приходя на вызов сталкиваешься с ними, а порой их просто нет. Ушли домой, в отпуске или же еще чего. Но есть люди за которыми следят из главного офиса. Присылают туда контролирующих, которые собственно к определенному человеку и не приставлены вовсе, а курируют сразу нескольких. Таким образом к одному человеку может наведываться до десятка хранителей и искусителей.
За то время что Агапий успел отработать, он встречался уже со всеми структурами надзора этих ребят, и знал пожалуй не меньше их об устройстве их ведомства. Но одно он знал точно: если у человека никогда не было курирующих его хранителя и искусителя и более того, в их отделении о нем ничего не знают, значит и связаться с другими ведомствами он не может. А если может, то не факт что он человек.
– А как тогда он нас вызвать сумел? – не понял Агапий, найдя все же сигареты с зажигалкой и вкладывая в рот длинный белый цилиндрик.
– Через проводника, – пожал плечами Гаврила, раздраженно поглядывая по сторонам в поисках работников.
Они явно задерживались с его отправкой, а время тем менее медленно, но очень верно шло своим чередом. Каждая минута в их работе была на вес золота. Быстро среагировал на вызов – быстро прибыл на место – быстро выполнил поручение – вернулся назад – надбавки, сверхурочные, премии и прочее, прочее тебе гарантированы.
Но вот работники самого вокзала отчего-то помогать им в этом не любили. Постоянные проволочки и задержки были гарантированы любому, кто решит выполнить свою миссию досрочно. Самому Агапию на ум приходила история, как он просидел на платформе вокзала, уже после прибытия обратно, около шести часов так как надо было выправить какую-то бумагу написанную еще до его отправки. И то бумагу не могли найти, то контролер пропал, то оператор задержался где-то. То и вовсе в конце пути, темному заявили что вина исключительно его, нечего якобы было возвращаться почти на двадцать чесов раньше предполагаемого минимального срока. А время тогда было хорошее и задания сыпались на Агапия словно снег зимой на голову, так что он буквально бился за каждую минуту. А тут шесть часов задержки, и как выяснилось после из-за того, что контролер перепил и не явился вовремя по вызову. Вот его и оправдывали как могли.
С другой стороны, каждый делал свою работу, и если кому-то не нравилась работа произведенная другим ведомством то он мог либо забить на это, и идти по своим делам, либо поссориться с тем самым ведомством чья работа ему не нравиться, и рассчитывать на то, что в следующий раз работа того ведомства относительно него будет сделана многократно хуже. Все же на вокзале держались все отправки и принятия грузов и отдельных субъектов. Так что с его работниками ссориться было просто невыгодно и безрезультатно. Да и они порой свое получали от начальства в таком изрядном количестве, что их можно было даже и пожалеть.