Тампа
Шрифт:
«Вы, наверное, единственный взрослый, кто это понимает», — сказал Тревор. Я отыскала глазами его в задней части класса и улыбнулась. У него была новая подружка — ушлая штучка по имени Дарси. Ей никак не давались запятые, которые она ставила где угодно, кроме нужных мест. Они сидели рядом, держась за руки через проход и передавали друг другу ноутбук, смеясь над одними им понятными шутками. Теперь я наблюдала, как палец Тревора совершает маленькие круговые движения по ее ладони, лаская ее. Моя зависть к их возможности открыто делать это прямо здесь, в классе, была той еще пыткой, — можно сказать, что медленно водить пальцем по огню зажигалки — примерно то же самое. Но мне нравилось, как я схожу с ума в преддверии
Когда звонок, наконец, прозвенел, все ученики, кроме этой счастливой парочки, толпой повалили из класса. Как обычно, в этот раз Тревор и Дарси увязли в предложениях друг другу помощи и обсуждениях планов на вечер. Затем они направились к моему столу, где Тревор любил давать различные комментарии к прошедшему уроку. Предполагалось, что это будет производить впечатление на Дарси, которая в это время, как сиамский близнец, безмолвно стояла рядом. «Вы смотрели экранизацию, в которой Эстер и Димсдейл занимались этим в куче пшеницы?» — задал вопрос он.
Я кивнула. «Выглядело красиво, но не знаю, насколько уместно смешивать наготу и зерна. То же самое, что секс на пляже, верно? Для некоторых мест песок может быть очень болезненным». Шок на их лицах доставил мне неимоверное наслаждение. Они засмеялись, и тут дверь открылась, высосав вместе с кислородом атмосферу легкомыслия. Директор Розен вошел в класс. Как ни странно, моей первой мыслью был не Джек, а то, что директор услышал мои слова, стоя за дверью. Но тут же ужасная догадка ударила меня, — я словно попала в аварию, сидя на стуле; живот скрутило острое предчувствие, пульс глухими ударами отдавался в висках. Я облизнула губы, чувствуя, как потеют подмышки. «Тревор, Дарси, увидимся завтра».
Розен хмуро взглянул на их них, с неприязнью оглядев их шеи. Его туфли с крыловидными накладками посторонились, чтобы пропустить их к выходу. Наверное, эти пятна казались ему язвами проказы. «Не держаться за руки», — бросил он им вслед. — «Все в начале года подписывали соглашение об анти-ПДА<7>, забыли? Страница два кодекса поведения». На секунду они отпустили руки друг друга, но едва ступив за порог класса, с силой сцепили их снова. Я издала нервный смешок.
«Юная любовь», — пошутила я. Он начал мерить шагами класс, останавливаясь чтобы рассмотреть сомнительные плакаты, из тех, что присылают в подарок издатели учебников. Я кое-как развешала их по стенам в попытке создать гармоничную атмосферу. Здесь был плакат с датами жизни Шекспира, текст «Ворона» Эдгара Алана По, напечатанный микроскопическими буквами, чтобы вместить изображение огромной черной птицы.
«Селеста», — начал он угрюмым тоном, — «Я боюсь, у нас проблемы». Мой взгляд заметался по столу и упал на металлический промышленный степлер. Если ударить его сзади достаточно сильно, чтобы он отключился, то я успею убежать, если полиция еще не здесь. Я представила, как меня ведут, закованную в наручники, а Форд, услышав об аресте, приезжает и бежит ко мне, думая, что это недоразумение, и сейчас он во всем разберется. Я встала и осторожно подошла к окну, чтобы проверить наличие полицейских машин.
«Это очень неловкий разговор для меня», — признался он. — «Эта часть работы мне совсем не по душе. Ни один управляющий не хочет, чтобы такая ситуация случилась с ним. Но когда это случается, приходится разгребать».
С восточной стороны школы машин не было. Я пересекла комнату и взглянула через жалюзи на западную сторону. Может полицию еще не вызвали? Я подумала, что это вполне возможно, так как школа была в одном из лучших школьных округов, и им не
«Вы тут новенькая, я знаю», — продолжал он. — «И мне не хочется, чтобы у вас сложилось впечатление, что это обычное дело у нас. На самом деле, раньше у нас не было такого рода ситуаций». Он подошел к моему столу и постучал по нему костяшками пальцев. «Буду с вами откровенен», — он отвернулся от меня. — «Мне неловко даже больше, чем я могу выразить словами».
Закрытая дверь была не более чем в футе от места, где я стояла. Я готова была сорваться с места, хотя это только отсрочит неизбежное. Кроме того, это будет автоматически означать признание вины. Возможно, все не так плохо, как я боюсь. Может, Розен вовсе не поверил слухам. Вполне объяснима ситуация, когда юные озабоченные мальчишки дали волю воображению, увидев новую молодую и привлекательную учительницу.
«Джанет Фейнлог должна уйти», — закончил он наконец.
«Джанет?» — облегчение разлилось в моей груди с ментоловой прохладой, невольная улыбка растянула мое лицо, и я даже усмехнулась. Он повернулся и сурово нахмурился. «Извините, неуместная реакция с моей стороны. Просто Джанет — очень… нетипичный преподаватель», — попыталась оправдаться я.
Он кивнул. «Нетипичный — это мягко сказано. Она отвратительный учитель. Баллы ее учеников по FCAT<8> — самые низкие в округе за прошедшее десятилетие. Ее класс неуправляем, на нее поступает больше жалоб от родителей, чем на всех остальных учителей вместе взятых. У нее отсутствует взаимопонимание с подростками. Знаете, что она сказала на вечере открытых дверей?
«О нет…»
«О да. Она сказала матери, что мечтает работать в исправительном центре для несовершеннолетних, где заставляла бы детей носить электрические ошейники».
Я невольно подумала, что Джанет могла бы преуспеть в этой роли.
«Она не может больше тут работать. Это печально, вы тут всего два месяца, но были самым близким ей человеком среди всего персонала. Вы единственная, о ком она отзывалась хорошо. Полагаю, это вы подсобили ей с ассистентом?»
«Я просто хотела, чтобы она преподавала настолько эффективно, насколько это возможно», — я улыбнулась. — «Ради детей».
«Что ж, я вам весьма признателен. Но, кажется, наши усилия напрасны. Вы нужны мне, чтобы сказать ей это. Придется, конечно, как-то безопасно проводить ее из школы, я бы хотел свести к минимуму возможные сцены. Я не понимаю как устроено мышление у женщин. Думаете, она способна на насилие? Вернуться в корпус с оружием?
Меня пробрала дрожь, мне легко удалось представить Джанет в большой футболке со смайликом, с автоматической винтовкой в руках. «Ну…»
«Простите», — сказал он. — «У меня склонность сгущать краски. Приятный плюс в том, что после ее ухода освободится класс в основном здании, а ваш стаж позволит вам его занять по старшинству. Приемная дочь больше не будет жить на чердаке», — он улыбнулся. — «Поселим вам в большой дом»<9>. Отхлынувшая было паника вновь накрыла меня со всей силой. Главное здание подразумевает прозрачные двери, учителей, постоянно ходящих туда-сюда по пустячным делам. Все сказанное в классе будет прекрасно слышно в коридоре — разговоры о сексе больше не прикрыть вуалью литературоведения. Больше никаких пошлостей. Никакого приватного флирта с Джеком после звонка.