Тампа
Шрифт:
Как мы с Джеком и договорились, вечером я приняла приглашение Бака остаться на ужин. Как только мы уселись за стол и вино было налито, я попросила острый соус. «Хочу сегодня чего-то остренького», — заявила я Баку, и тот аж засветился от предвкушения.
«Джек, можешь принести острый соус?» — приказал он.
Мой желудок ухнул вниз. Такого хода событий я не предполагала. Нужно было улучить момент, чтобы подсыпать снотворное в рюмку, но с момента моего прихода Бак ни на секунду от меня не отлучался. Когда мы сели за стол, он придвинулся так близко ко мне, что я могла чувствовать его дыхание, неприятно сочетавшее запахи марло и маринованной говядины.
Но тут Джек ошарашил меня. В его голосе не было и тени
Удовлетворение от интимного звучания слова «девушка» и притяжательного местоимения «твоя» полностью перевесило в Баке любое раздражение от неповиновения Джека. Улыбаясь, он поднялся со стула и направился в кухню. Это было именно то что нужно, но я все равно не могла не отметить легкий укол раздражения от того, как умно Джек нашел выход. Это указывало на его способности вводить в заблуждение, которое я бы очень не хотела в нем видеть. Но неопытная самодовольная улыбка, когда я наклонилась к нему и прошептала «Отличная работа», полностью стерла неприятное ощущение. Он просто искренне радовался, что угодил мне. Он сделал это ради всеобщего блага.
Вынув из кармана маленький конвертик, я высыпала его содержимое в бокал Бака и несколько раз взболтнула его, пока порошок не растворился полностью. Ожидание момента, когда Джек войдет внутрь меня при бесчувственном свидетельстве Бака не давало мне покоя, и как только тот вернулся, я подняла бокал. «Да будет всем тепло», — произнесла я тост. Бокал Бака чокнулся с моим.
«Да будет так», — подмигнул он.
Так как уикенд только начался, да и учитывая мои обнадеживающие намеки, Бак решил оторваться на полную. Опрокинув в себя стакан, он тут же наполнил его снова. Нам с Джеком стоило большого труда сдержать смешки и продолжать вести себя, как будто ничего не происходит, когда Бак начал клевать носом и его голова попеременно то откидывалась назад, то падала на грудь. «Какая теплая зима, даже по меркам Флориды», — заметила я. — «Глобальное потепление? Как ты думаешь, Джек?»
Джек хихикнул. «Страшные вещи». — Я отхлебнула из бутылки и передала ее Джеку, который тоже сделал глоток.
«Действительно, происходят страшные вещи. Ты тоже так считаешь, Бак?» Мы оба повернулись чтобы посмотреть на его опрокинувшуюся голову. «А… что? Извини, я тебя не расслышал».
Спустя недолгое время мы окунулись в слегка легкомысленную, но восторженную эйфорию от того, что Бак полностью потерял способность соображать. «Оставим его за столом?» — спросил Джек.
«Давай оттащим его до кровати. Для него будет неожиданно очнуться здесь». Джек встал и подошел к отцу. Для уверенности он несколько раз ощутимо стукнул его по лбу, прежде чем схватил за волосы и привел голову в вертикальное положение. Поглядел в разинутый рот, приподнял одно веко и посмотрел в совершенно не реагирующий на свет зрачок.
«Он как будто откинулся», — заметил Джек с опасливой улыбкой, призванной показать что он не всерьез. — «Мы же его не убили нечаянно, нет?»
Я подошла и тоже наклонилась над Баком, заглядывая в окрашенную вином гортань. «Я бы не стала давать ему смертельную дозу. А надо было?»
Джек уставился на меня, широко раскрыв глаза. Я как могла, пыталась изобразить на лице серьезность, но вскоре разразилась истерическим смехом, и он присоединился ко мне. Затем последовала комичная сцена: мы тащим Бака в спальню и его мотающаяся голова то и дело стукается о стену коридора, тогда кто-то из нас роняет «Опс!» и мы начинаем безудержно хохотать, так что приходится опускать Бака на пол до тех пор, пока мы не успокоимся.
Когда, наконец, Бак оказался на кровати, я приступила к Джеку и стала расстегивать его штаны. Он начал было вставать, но я притянула его обратно на матрас.
«Сделаем это перед ним. Он в отключке, поверь мне». Заметив на тумбочке стакан с водой, я взяла его и вылила несколько капель на лоб Бака. Капли звонко запрыгали по коже и Джек тихонько засмеялся. «Вот видишь? Он не проснется, что бы мы не вытворяли». С этими словами я бросила на лицо Баку свой лифчик. Трусики последовали за ним, и теперь лицо отца, если оно смущало Джека, было прикрыто. Но Джек должен был пройти через эти чувства. Для него это было своеобразным подобием аверсивной терапии<11>. Он явно все еще не мог оправиться от того дня, когда Бак застал нас, а потом вставил в меня свой отросток. Это была возможность доказать, что ничто из произошедшего не имеет значения. Бак лежал здесь, перед нами, и был совершенно беспомощен.
Но Джеку все еще не удавалось найти в этих обстоятельствах обнадеживающую сторону. Несмотря на уверенную эрекцию, его глаза то и дело поднимались, оглядывая комнату, и в конце концов непременно возвращались к бездвижному телу. «Я… Я не думаю, что могу…» — сдался он.
«Закрой глаза», — сказала я. Взяв его член глубоко в рот, я принялась усердно и прилежно сосать, как делаю тогда, когда хочу добиться своего. Вскоре он начал постанывать, робко подталкивая мою голову. Я повернулась к нему спиной, впуская его. В этот момент мое тело оказалось прямо над телом Бака, и Джек с резким хлюпаньем входил в меня раз за разом, отчего кровать ходила ходуном. Ноги Бака, обутые в комнатные тапочки, мотались с одного края кровати на другой, подчиняясь размеренному ритму.
Когда мы кончили, я попросила Джека принести мне листок бумаги и ручку. Когда он вышел, я стащила с Бака тапочки, брюки и боксеры, оставив его полностью голым ниже пояса, за исключением носков.
«Ты чего?» — раздался испуганный голос Джека. Он стоял в дверях, уставившись на пенис своего отца.
«Сегодня я могу заполучить его доверие, даже не прикасаясь к нему». С этими словами я начеркала на листке «Ты был великолепен, спасибо» и положила его на тумбочку рядом с головой Бака. У меня было упрямое желание запустить руку в трусики и смазать губы Бака спермой Джека, но мне не хотелось делать это при нем, вряд ли он понял бы мой поступок.
Джек не позвонил мне ни в этот день, ни в выходные. Это показалось мне странным. Обычно он делал это хотя бы раз в сутки, даже если свободное окно между отъездами Бака было слишком маленьким, и он знал что я откажу ему. «Ну приезжай просто так», — умолял он иногда. «Он во дворе, пьет пиво с соседом. Что-нибудь можно успеть. Я могу вставить тебе палец. А ты полижешь мне лопатки, как ты любишь». В понедельник он появился в классе минута в минуту со звонком и весь урок просидел рассеянно, уставившись то в пол, то в потолок, и ни разу не посмотрев прямо. Этого было достаточно, чтобы порядком напугать меня. После занятия он подошел ко мне и сказал что нужно поговорить. Мои внутренности немедленно судорожно сжались, к глазам подкатили слезы. «Что случилось?» — спросила я. — «Отец нормально проснулся?»
Джек сморщил лоб. «Да. Я, гм… думал, а что мы будем делать на день святого Валентина?»
Я всегда ненавидела этот праздник, из-за непременной обязанности секса с Фордом. Но вопрос Джека мог перевернуть эту традицию. День пыток мог превратиться в праздник чрева и плоти, каким он был для других. Я села за стол и вытащила из ящика тарелку с конфетами, предлагая ему.
«Blow Pop?» Он отрицательно покачал головой, но я взяла одну себе и стала разворачивать фантик, представляя, как мокрый липкий леденец скользит по светлому пушку на животе Джека. Повертев леденец между губ с гиперболизированной артистичностью, как это делают в рекламе, я с сочным хлопком втянула его в рот. «Святой Валентин, ну конечно. А что у тебя на уме?»