Тамплиеры-2. След варана
Шрифт:
— Я одобряю ваш выбор, господа, и много наслышан о ваших доблестных поступках. Как объяснил граф Гуго Шампанский, вы желаете создать Орден во славу Христа?
— Ваше величество, да. — Гуго де Пейен поклонился. Разговор с королем давался на редкость легко, и шевалье знал причину. Фигурка Орла покоилась у него на груди, покалывая кожу. Найденный амулет давал над людьми странную силу. Они полностью доверяли его владельцу и соглашались с ним. И король не был исключением.
— Что ж, похвально. Более того, я слышал, что вы не берете платы за охрану пилигримов,
— Да, так получилось, что ни у кого из нас нет собственного жилища. Мы решили презреть собственные желания и отказались от своих имений и жилищ там, где Господь не имел своего угла и дома.
— Ваше благочестие похвально, сеньор. Говорят, Вы отдали свой дом бывшему оруженосцу?
— Да, Ваше величество, ему он нужней.
— Скромность и великодушие украсили Вас. Мне приятно иметь подобных людей в своем окружении. Благословляю ваш союз и буду ходатайствовать за вас перед патриархом. И… шевалье, я думаю, вашему обществу все же нужен штаб. Я был бы счастлив, пожертвовать вам достойное помещение. Вам нужен дом, особняк, возможно, феод и замок?
— Благодарим Вас за щедрость. Но мы бы хотели иметь скромное жилище вблизи от Храма Господня.
— Хорошо! В моем дворце пустует достаточно много комнат. Осмотрите задний двор и приделы. Оставайтесь под моим покровительством здесь, пока Церковь не рассмотрит дело и не утвердит ваш Орден.
До Собора в Труа, который официально утвердит Орден Тамплиеров, была еще целая вечность. А на плечи Гуго де Пейена навалилась такая суета по обустройству будущей обители, какой он не мог представить в миру. Лишения Крестового Похода и светлые минуты, когда, уходя в пустыню, он молился и плакал перед воткнутым в землю мечом, казались ему умилительным далеким сном. Закупка лошадей, фуража, соломы, строительство денников. Упряжь и щиты, доспехи, кровати и матрасы, горшки… Бобы и мука для кухни, рубашки, башмаки…
Было решено — по монастырским уставам у каждого члена братства не будет личных вещей. Лошадей — по четыре на человека. Нет, слишком дорого — только три. Разрешается иметь сквайра. Трапеза — только в столовой. Столовая…
Надо ли говорить, что выбор места для будущей обители пал на южную часть дворца — как раз над входом в подземелья. Вместе с южным крылом Балдуин пожаловал и часть находящихся под ним конюшен. Более того, король выделил зарождающемуся Ордену несколько мануариев земли с крепостными крестьянами, дабы рыцари могли существовать не только на пожертвования пилигримов.
Гуго вместе с Годфруа де Сент-Омером ходили по пустым залам.
— Здесь удобно разместить братскую спальню. Годфруа, я волнуюсь за целомудрие вверенных мне людей. Думаю, нужно обязать спать только в одежде: штаны и рубахи…
— Что с женщинами? Будем ли принимать сестер из числа девиц или вдов?
— Полностью запретить. Ни сестер, ни служанок. Компания женщин — опасная вещь. С их помощью дьявол свел многих с прямого пути к Раю. Не разглядывай женских лиц и сохранишь цветок целомудрия в сердце.
Весть о зарождающемся
Всегда скептически настроенный ко всякого рода заговорам и талисманам, шевалье пошел на компромисс — в честных руках артефакт должен был нести добро людям.
К слову, из-за бытовых хлопот исследования подземелий отошли на задний план. Но к следующей зиме, когда урожай в феоде был собран, вино разлито по бочкам, масло отжато, продана пшеница и молодые быки, обитель обустроена, а из-за начавшейся зимы поток паломников к Гробу Господню ослаб, Гуго де Пейен решил вновь спуститься под землю.
Глава двадцать вторая. Хашишин
Денник в южном крыле конюшни, где когда-то стоял Мистраль, перестроили и укрепили. Теперь это был хорошо загороженный отсек, комната, из которой можно было спокойно, без посторонних глаз, спускаться в недра Соломонова Храма. Правда, ключ от двери в подземелья должен был храниться у Великого Магистра. Как и ключ от двери, ведущей в зиккурат из красного гранита.
Следующее посещение древнего святилища прошло спокойно. Ни в этот, ни в другие разы сарацины не появлялись. Сердце Храмовой Горы вместе с сокрытыми в нем тайнами полностью принадлежало девяти рыцарям, прозвавшими себя тамплиерами — рыцарями Храма.
Гуго де Пейен наклонился над ларцом. Было заметно, что после нападения ассасина никто не притрагивался к артефактам. Несколько фигурок так и остались лежать на камне-монолите, как их рассыпал Паскаль. К слову, Паскаль остался жив, но много дней пролежал в беспамятстве. Про случившееся он ничего не говорил — может, не хотел, а может, ничего не помнил.
Великий Магистр поднял одну из фигур. Это было изваяние сидящего кота. Гибкое тело, стройные лапы, спокойно изогнутый хвост. Серо-голубые переливы на гранях. В свете факелов они были желтоватыми, слегка в красноту. Гуго вдруг почувствовал знакомое покалывание в пальцах, комната качнулась, поплыла, свет факелов исчез, но на стене прорезалось зарешеченное окошко.
— Все кончено, Жоффруа…
Гуго де Пейен вздрогнул. Слева от него на сколоченной из грубых горбылей кровати сидел высокий старик. На нем была давно не стираная рубаха-туника, разорванная на плече. Человек смотрел на свои бледные босые ноги и каменный пол и медленно качал головой.
— Кто вы? — в ужасе воскликнул шевалье. Длинной седой бородой и отросшими волосами, обрамлявшими лысину и высокий лоб, незнакомец напоминал древнего пророка.
— Всегда есть надежда, монсеньор. Всегда есть надежда…