Тамплиеры. Рыцари-храмовники
Шрифт:
Но последствия для него оказались весьма печальными. Многие знатные вельможи не слишком уважали Людовика, который тремя годами раньше незаконно захватил и присвоил владения своего вассала Тибо Шампанского. На совете в Бурже главный советник французского монарха аббат Сугерий Сен-Денийский открыто выступил против идеи крестового похода: опытный политик не без оснований опасался, что в отсутствие монарха недовольные бароны вознамерятся подорвать государственные устои. Людовику удалось добиться в Бурже лишь согласия на отсрочку окончательного решения по данному вопросу до ближайшей Пасхи,
Недовольный неудачной попыткой, Людовик VII решил обратиться за поддержкой к человеку, авторитет которого во Франции был намного выше, чем у аббата Сугерия, — к Бернарду Клервоскому. К тому времени прошло уже тридцать два года с того дня, когда преподобный Бернард впервые вошел в ворота монастыря Сито, и тридцать лет со дня основания цистерцианской общины в Клерво. За прошедшие годы, как мы уже знаем, Бернард стал главным советником римских пап и европейских монархов. Среди его монахов был не только папа Евгений III — в том же году в Клервоский монастырь был принят и Генрих Французский, родной брат Людовика VII.
Уважительное отношение Бернард заслужил всей своей беспорочной жизнью: в современном ему мире, где многие громко декларировали христианские заповеди, но не соблюдали их, клервоский аббат отличался глубокой набожностью и аскетизмом. Он поистине стал совестью всего западного христианства. Его жизнь — пример как для богатых и сильных мира сего, так и для нищих и сирых. Некоторым современным историкам, отмечающим, что большинство людей ныне безразлично к тому, что ждет их после смерти, Бернард представляется истовым праведником, настоящим фанатиком, убежденным в том, что все люди порочны по природе и потому нуждаются в покаянии. Однако для самого Бернарда — знающего жестокости светской жизни, коррупцию священников и абсолютно уверенного в существовании ада — спасение падших душ было делом само собой разумеющимся и требовавшим всех сил без остатка.
Силы зла, по его мнению, не ограничивались только стремлением к мирскому благополучию и власти, но распространялись на куда более тонкие и чувствительные сферы, связанные с ложными идеями и представлениями. Очень набожный, Бернард к тому же обладал выдающимся интеллектом, и это отмечали все, кто слышал его содержательные проповеди. Он мгновенно распознавал еретические взгляды и беспощадно преследовал тех, кто их высказывал. В 1141 году на Соборе в Сансе он обвинил в ереси известного философа и теолога Пьера Абеляра и добился официального осуждения его рационалистического учения.
В 1145 году, как раз тогда, когда Евгений III инициировал новый крестовый поход, Бернард выступал в провинции Лангедок (Южная Франция) с обличением идей другого популярного проповедника — Анри Лозаннского. Приглашенный разрешить спор между королем Людовиком VII и графом Тибо Шампанским, Бернард сочувственно выслушал молодого монарха. Однако ему не понравилась идея поставить во главе столь важного духовного предприятия светского правителя, и он известил об этом папу Евгения. В результате 1 марта 1146 года тот переиздал свою буллу «Quantum Praedessores», предоставив Бернарду обнародовать ее во Франции.
А 31 марта Людовик VII и другие французские вельможи собрались,
Первым к нему приблизился Людовик VII, а следом — его брат Робер, граф Дреский. Многие из тех, кто последовал в тот памятный день за братьями Капет, фактически шли по стопам своих отцов и дедов — например, Альфонсо-Жордан, граф Тулузский, который родился в то самое время, когда его отец штурмовал Триполи; Гильом, граф Неверский, чей отец участвовал в злополучной экспедиции 1101 года; Тьери, граф Фландрский, и Генрих, наследник графства Фландрия. К ним присоединились Амадей Савойский, Аршамбо Бурбонский и епископы из Лангра, Арраса и Лизе. Несколько дней спустя Бернард написал папе в Рим: «Вы повелели, я исполнил; авторитет повелевшего позволил успешно выполнить порученное… Все города и села теперь опустели. Вы с трудом насчитаете одного мужчину на семь женщин. И везде можно встретить вдов, чьи мужья еще живы».
Бернард выступал с проповедями не только в Везеле. Оттуда он направился на север — в Шалон-на-Марне и далее во Фландрию. А потенциальным новобранцам, с которыми не мог встретиться лично, Бернард отправил послания. Так, жителям Англии он писал:
«Спаситель небесный теряет свои земли, земли, где он явился пред людьми и где более тридцати лет жил среди людей… Всем известно, что ваша земля богата молодыми и сильными мужчинами. Весь мир восхваляет их достоинства, и слава об их отваге на устах у всех…»
Он всячески подчеркивал, что у крестоносцев есть великолепная возможность спасти свои грешные души:
«Теперь у вас есть дело, за которое можно сражаться, не опасаясь за свою душу; победа в такой борьбе принесет вам славу, а умереть за него — подлинное благо.
…Не упустите такую возможность. Примите знак креста — и сразу получите прощение всех грехов, в которых добросердечно покаетесь. Вам не придется тратить много средств, а если примете это со смирением, то обретете Царствие Небесное».
Следует отметить, что подобного воззвания в адрес германских рыцарей не последовало, поскольку папа Евгений хотел, чтобы король Конрад III помог ему в борьбе с норманнским правителем Сицилии Роджером II. Однако по призыву архиепископа Майнцского Бернард направился в при-рейнские области, чтобы прекратить несанкционированные проповеди цистерцианского монаха по имени Рудольф, которые вызвали волну еврейских погромов. До этого Бернард резко осудил зверства погромщиков в своих письменных посланиях: «Евреев нельзя преследовать, убивать и даже изгонять с обжитых мест… Евреи для нас — прежде всего живые слова Писания, ибо всегда напоминают, как страдал Спаситель».