Танар
Шрифт:
Выждав еще пару минут, девушка подошла к коробкам. Опустилась на колени, придвинула к себе ближайшую коробку и аккуратно заглянула внутрь. Там она обнаружила аккуратно сложенную мужскую одежду, в основном футболки, а также записную книгу. Виолетта медленно пролистала несколько страниц. Они были сплошь исписаны красивым заковыристым почерком. Егопочерком. Именно таким почерком подписаны все поздравительные открытки от родителей. Девушка провела пальцами по странице, пытаясь нащупать углубления, но отец всегда писал очень аккуратно, поэтому страницы были абсолютно гладкими, словно прикасаешься к чистому листу.
Виолетта
В третьей коробке тоже хранились мамины вещи. На этот раз просто одежда. Девушка достала кружевную блузку мягкого кремового цвета, прижалась к ней лицом и вдохнула аромат. Запах после стирки уже давно выветрился. Это ещё раз напомнило о том, как много времени прошло.
Виолетта сунула блузку обратно. На самом дне коробки она обнаружила какой-то свёрток. Медленно развернула его. Её глазам предстала красивая железная шкатулка, усыпанная искусственными самоцветами и испещрённая заковыристыми узорами. Какое-то время она вертела шкатулку в руках, наблюдая за тем, как самоцветы переливаются при солнечном свете. К счастью, шкатулка была не заперта.
Внутри хранились старые снимки и одно нераспечатанное письмо. Виолетта внимательно рассмотрела конверт со всех сторон, но обратного адреса не было. В итоге она решила прочитать письмо позже и принялась рассматривать снимки. Марта их ни разу не показывала. Чёрно-белые, приблизительно двадцатилетней давности. Слегка размытые и выцветшие. К сожалению, большинство танарцев не может позволить себе более дорогие и качественные фотоаппараты. И памятные снимки получаются размытыми. Но девушка всё равно с жадным интересом всматривалась в каждое изображение. Марта никогда не позволяла им с Владом играть на чердаке, и уж тем более трогать вещи родителей. Поэтому для неё это было слишком волнительно, своего рода запретным плодом.
На первом снимке отец стоял в обнимку с какой-то девушкой. Им обоим едва ли стукнуло восемнадцать. На другом снимке он был запечатлён с парнем, совсем ещё юным — моложе, чем он сам. Девушка внимательно рассматривала пейзажи на заднем плане и не узнавала в них улицы Танара. Похоже, отец учился не в местном Училище, а где-то за пределами города.
На некоторых снимках Виолетта узнала маму, которая в юности была очень на неё похожа. Но незнакомый юноша рядом с отцом попадался довольно часто. Девушка остановилась на одном из снимков, где он снова позировал с отцом. Видимо, они были очень хорошими друзьями. На снимке мальчик улыбался. В его глазах было много тепла и детской наивности. Он едва ли понимал, что из себя представляет жизнь. Отец по-братски положил руку ему на плечо, словно это его младший братишка.
Но тут взгляд остановился на шее мальчика. На нём был медальон. Очень знакомый. Точно такой же, как тот, что Виолетта нашла в Мёртвом квартале. Отец дружил с нарзенцами? Это немыслимо для обычного микора… Виолетта внимательно присмотрелась к лицу мальчика. Ему здесь примерно лет четырнадцать. Эта милая улыбка, худощавое телосложение… Может, это он её спас?
«Кто же ты такой…».
— Виолетта!
От неожиданности она вздрогнула
Влад удовлетворённо хмыкнул. Они оба совершенно разные — не только характерами, но и внешностью. Влад почти на голову ниже, с чёрными, как смоль, волосами, которые постоянно спадают мягкими прядями на небесно-голубые глаза — нехарактерного для преобладающего числа микоров цвета. В общем, настоящий красавчик! Кто-то называет эту внешность эльфийской, поскольку по легендам только эльфы обладали такой благородной красотой. Даже феи, которые генетически являются потомками вымерших столетия назад эльфов, уступают их величию. Но большинство микоров, которые знают Влада лично, считают его настоящим дьяволом. И их можно понять!
— Что ты здесь делаешь? — раздражённо спросила Виолетта, хватаясь за сердце.
— Да вот, пришёл подышать вековой пылью! — брат снова усмехнулся. — Марта вежливо попросила тебя разбудить. А ты ведь знаешь, что я не могу устоять перед вежливыми просьбами!
— И как ты догадался, где меня искать?
Влад загадочно пожал плечами. Девушка редко видела его в таком хорошем настроении.
— А тут и не нужно быть особым гением! Не переживай, я не расскажу Марте, чем ты здесь занималась. Только убери за собой… Хотя ладно, давай помогу!
Ребята собрали с пола снимки, придвинули коробки к стене. Затем спустились в люк. Влад сразу же захлопнул за сестрой деревянную крышку и молча зашагал вниз.
Пока девушка переодевалась у себя в комнате, в воздухе запахло беконом. Марта уже во всю суетилась над завтраком. Виолетта натянула первую попавшуюся одежду, слегка пригладила волосы и поспешила к завтраку.
Но в дверях немного помедлила и перевела взгляд на старую тумбочку возле кровати. Ноги сами поволокли её обратно. Она отодвинула ящик и достала шаонский медальон. Холодный металл щекотал кожу. Виолетта шагнула к зеркалу, надела его на шею и несколько секунд любовалась своим отражением. Застёжка слега слабовата, но это не критично. Серебристый оттенок изделия удачно гармонировал с кожей, словно был создан специально для её шеи. Такой красивый и таинственный. И подходит к глазам.
Звон посуды внизу вывел её из оцепенения. Виолетта быстрым движением спрятала медальон под футболку и покинула комнату.
— Как спалось, Ви? — ласково поинтересовалась Марта, когда девушка спустилась на кухню.
Влад уже сидел за столом и без особого энтузиазма жевал вегетарианский сандвич. В это время тётушка колдовала у плиты. На сковороде шкварчал омлет с беконом.
— Неплохо, — отозвалась Виолетта, присаживаясь напротив брата, и внезапно поморщилась. — Что это за запах?
Марта охнула и сняла сковороду с огня. Но уже было поздно. Омлет покрылся горелой коркой и намертво пригорел. Девушка печально наблюдала за тем, как тётушка пытается отскоблить её завтрак от сковороды. Марта была очень красивой и хозяйственной женщиной, но кулинар из неё никакой. Вдвойне обидно терять впустую столь дорогие продукты. Некоторые танарцы не могут позволить себе питаться мясом. Но Марта старалась следить за тем, чтобы денег всегда хватало на нормальную еду. Хотя сама терпеть не может мясо.