Танат 3
Шрифт:
Ещё вокруг враги, которые пока не знают, что мы такое, но они видели, как мы упали сверху. Они думают, что мы мертвы, но это не так. Мы проиграли бой, ранены, но живы. Таким это тело и его вместилище создали те, кому мы бросили вызов.
Кто-то может попытаться отрубить нам голову. Просто так, на всякий случай. Этот мир безжалостен, так что не стоит ему давать шанс убить тебя. Голос продолжает меня уговаривать. Я же пытаюсь понять кто я и где я? Почему всё хотят моей смерти? Может я сплю?
Тут сквозь сон я слышу другой голос. Тоже мысленный и знакомый. Он более… Более человеческий, если это
При этом краем улавливаю эмоции мужчины. Он скрытен, нелюдим, безжалостен, но… Благороден? Да, пожалуй. Многое из того, что внутри него, незнакомец привык скрывать. Здесь мало кто понимает слово честь. Но у того погибшего парня, меня, это качество было. Как же этому головорезы надоел этот грёбанный мир.
Мужчина поклялся себе, что доведёт дело до конца. Ему надоело, что гибнут хорошие люди. Жаль, что камень души этого парня нельзя переселить в другое тело. Остаётся надеяться, что он вернётся домой.
Но самым ужасающим для меня были эмоции той, кому незнакомец отправил это сообщение. Горе, чёрное и необъятное горе. Когда-то она, совсем недавно, хотела использовать меня. Но я её спас. Пришёл в миг отчаяния, когда все друзья временно погибли. Временно? Ах, да, здесь это норма.
Девушка, которая не могла поверить в мою смерть, хотела рвануть вперёд, достать тело и извлечь эотул, но… Но я рассказал ей, что это невозможно. В этом мире лишь однажды мне сменили оболочку, а потом мне встретился мой напарник.
Напарник? Не понимаю. Но похоже, что это он со мной говорит, передаёт уловленные мысли и чувства моих единственных друзей.
Девушка ответила незнакомцу, что всё сделает. Чувствую, что она почти что плачет, но идёт выполнять мою последнюю волю. Те, кто сделал это, поплатятся. Её пытаются задержать товарищи, но у них не выходит. Слишком многое она принесла клану из этого похода. Её статус и авторитет выросли, потому несколько бойцов в новой броне идут с ней.
Сейчас они всё сделают, а потом заберут тело Нико. Нико? Это ведь меня так зовут. Но я жив. Пока ещё жив. Надо только дать согласие напарнику сделать что-то очень плохое, и меня вернут. Я даю согласие.
В тот же миг меня силой вырывает из состояния сна. Но я не могу пошевелиться, так что не кричу от боли, которая пронзила, как мне кажется, каждую клетку моего изувеченного тела.
Дим, а это он пытался меня разбудить даёт мне статус. Мы урали с большой высоты на правый бок. Переломаеа куча костей, куски рёбер пробили лёгкое, позвоночник разорван спраксом, из груди торчит тонкий обломок сталактита. Меня подловил спракс. Возможно, что тот самый, что сбежал у шпиля, а потом пытался похоронить меня заживо. Неважно, но в этот раз у него почти вышло.
Кроме того у меня сломана шея, правые рука и нога раздроблены. Обычного человека или раза это бы убило, но у меня живучее тело вестника, которое облачено в димортул. Живой доспех не просто усилитель для оболочки и ходячая машина смерти, но и система жизнеобеспечения. Только поэтому я ещё жив. Спасибо, Дим.
Напарник мысленно выдыхает, а я понимаю, откуда эта боль. Для лечения всех полученных ран нехватит
Димортул скрепляет разможженые кости и фиксирует. Точно также он лечил ногу, которую мне сломал тот кильм-мусорщик. Тогда я едва хромал, но тут могу ходить и драться. Запущены новые нервные каналы, что обходят разорванный надвое позвоночник. Могу ходить.
Димортул делает мне анестезию. Боль вернула меня в сознание, разозлила и больше не нужна. Дим отпускает контроль и все гормоны агрессии хлынули в мой мозг. Слышу, что говорит напарник. Вокруг лишь разы, а вдалеке тягловые мобы. Слишком далеко, но мне надо что-то съесть. Даже улучшения димортула частично откачены. Всё лишь бы вернуть меня к жизни. С хрустом дёргается шея, когда вправляется позвонок. Снова могу дышать, пусть и одним лёгким. Но биомассы, питательных веществ, подкожного жира потрачено не мало.
К чему Дим всё это говорит? Да к тому, что не надо брезговать. Кровь будет пить димортул, а мясо разов на питательные вещества растворят гидо. Нам не до идейности и брезгливости. Ведь мы, такие долбанутые, поклялись спасти этот мир? Тогда надо выжить. Надо просто драться. Мы маленькие люди, что делают великие дела, сказал один Старый Ворон. Мы рыцарь крови, что родился не в то время и ищет битвы. Драка ради самой драки. Так вот она. Дерись, а победитель собирает трофеи.
Это не похоже на слияние. Здесь только я, мои навыки и ярость. Зрение вернулось. С помощью димортула смотрю вокруг на все триста шестьдесят градусов. У моих ног, спиной ко мне стоит пара разов. Тигров и человек с онишером, иршером и прочими шарами. Плевать, кто они. Назовём их перекусом. И при том глупым, так как они считают меня мёртвым.
Судя по следам вытекающий из доспеха сукровичн, упал я не здесь. Но меня увидели, заметили странный сид и оттащили назад. Видимо, хотели понять, а кто свалился им на голову?
— Да точно это спракс. Только мутировавший сильно. Там ещё парочка упала… Есть сходство.
Это вещал человек.
— Ага, а часы и портупея с ирами и фэсами откуда? Нет, это точно инис какой-то. Вот наши разбираться, а Вальт решит, что делать дальше.
— Хм, ну есть такое, да. Мутов с чагсами раньше не было. Только там ребята Даргула им заинтересовались.
— Хех, ну пусть попробуют забрать. Вальт и этому безумцу место укажет.
— Эх, наши сейчас Приют возьмут, а мы тут эту падаль сторожим.
Зря он так обо мне. Одной рукой я успел достать пару ульмов, что ношу по привычке, и кинул в пасть димортула. И прямой приём лекарств, включая стим, и подкрепимся. Ульмы ведь тоже живая плоть.
Ещё один плюс в моей ситуации в том, что моё тело не бросили на камнях, а постарались скрыть неким навесом. И караульных приставили. Поэтому спокойно, стараясь не шуметь, приподнимаюсь и одной рукой медленно вытягивает из сквозной раны каменный шип. Это было немного болезненно, а наклонив голову я смог увидеть, как затягивается сквозное отверстие и в теле, и в панцире димортула. Чесалось всё дико, накатила слабость. Нужна еда.