Танатонавты
Шрифт:
Я готов был уступить матери, но терпеть выходки Конрада — это уж слишком.
Он с трудом разобрал название:
— «Пополь Вух, предания»… Это что, про колдунов?
Я выхватил драгоценную книгу из его рук.
— Это эпос мексиканских индейцев киче. — Я чуть не плюнул ему в лицо.
— А, ну да! А вот еще: «И-Цзин, Книга перемен». «Бардо Тодол, тибетская книга мертвых». И «Рамаяна». Вот это да! Слушай, чего у тебя тут только нет. Только «Камасутры» не хватает!
— Конрад, если ты явился, чтобы доводить меня, тогда убирайся
— Ах, где ты, мой кладбищенский покой! — загнусавил Конрад.
Я уже кинулся на него с кулаками, но вмешалась мать:
— Не разговаривай так с братом. Меня он только радует! Посмотри: он женат, подарил мне внуков. Его не в чем упрекнуть! Уж он-то не ходит задравши нос, что пролез на телевидение!
Я готов был рвать на себе волосы в бессильном отчаянии! Чтобы успокоиться, я начал медленно дышать.
— Если вы пришли надо мной издеваться, то я вас больше не задерживаю. Вы боитесь, что я стану счастлив? Хотите отравить мне все удовольствие?
Мать заметила, что у меня, как обычно, расстегнута верхняя пуговица на рубашке. И как обычно, она застегнула ее, больно ущипнув меня за шею. Пока я задыхался, она снова завладела разговором.
— И вообще, что это за тон? — негодовала она. — Ты таскался по кладбищам с этим Разорбаком, а я ничего тебе не говорила, хотя многие матери не разрешили бы своему ребенку водиться с ненормальными.
— Рауль нормальный!
— Все же, согласись, он немного особенный, и к тому же…
— Это вы обо мне говорите?
Нет, все-таки придется установить щеколду на дверь. А то просто проходной двор какой-то! Запоры, засовы, дверные глазки, звонки и — здравствуйте, покой и уединение!
А пока — тем хуже для Рауля, если он услышал нелестные замечания моей матери! Это отучит его сваливаться ко мне как снег на голову.
— Здравствуй, Рауль, — холодно сказал я.
— Да-да, профессор Разорбак, — сказал мой братец с уважением, — мы как раз вспоминали о вас. Мы подумали, что раз вы теперь разбогатели и прославились, вам потребуется финансовый консультант, чтобы блюсти ваши интересы. Вы же стали как рок-группа! Вам нужен импресарио, который будет следить за вашим имиджем, заниматься контрактами и который…
Я ожидал, что Рауль резко оборвет этого болтуна. Ничуть не бывало. Он внимательно его слушал.
— Это твой брат? — спросил он.
— Да, — мрачно признал я.
— А я — его мать! — гордо заявила моя родительница.
Рауль потер подбородок.
— Идея твоего брата не так уж плоха, — признал он. — Нам действительно нужно организовать работу нового танатодрома.
Конрад надулся от важности и принялся излагать свои планы:
— Я думаю, что рядом с танатодромом хорошо бы открыть сувенирный магазин. Мы будем там продавать вот такие футболки.
«Умирать — наша работа», — было написано на тряпке, которую он выудил из кармана.
Я
— Недурно! А она не сядет после стирки? Надпись не полиняет?
— Нет. Краситель отличный, я уже проверила, — вмешалась мать.
Рауль собирается отдать наш священный проект в руки торговщиков и менял, превративших Храм Господень в разбойничий вертеп? Я просто опешил.
— Но…
— Твой брат прав, Мишель. Магазин даст людям возможность больше узнать о нашей работе, поднимет ее престиж в глазах общественности.
— А я… Я буду вашим пресс-атташе! — воскликнула моя мать. — И смогу чаще видеть Мишеля. Я за него серьезно возьмусь.
Я протер глаза. Нет, это не сон. Мы мечтали постигнуть тайну смерти, чтобы изменить жизнь, мир и человечество… И что же? Теперь мы собираемся открыть магазин сувениров. Воистину, мы живем в чудесную эпоху! Если бы Иисус Христос вернулся на землю, ему тоже, наверное, пришлось бы рекламировать свои заповеди. «Возлюби ближнего своего» — на розово-лиловых майках. «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» — белые свитера, 70 % хлопка, 30 % синтетики, стирать в теплой воде. Конрада это вполне устроило бы!
Я представил себе рекламу Лао-цзы: «Кто знает, не говорит. Кто говорит, не знает». Обалденные водолазки!
Но если мой друг Рауль, профессор Рауль Разорбак, считает этот план совершенно нормальным, то кто я такой, чтобы возражать?
Мой брат откроет магазин, накупит оптом всякого барахла на Тайване, а мать будет все это продавать.
Я пожал плечами. Смешно, конечно, но от смеха еще никто не умирал.
— А когда ты нас познакомишь со своей медсестрой? — ляпнула мать, чтобы уж окончательно добить меня.
89. Австралийская мифология
В мифах австралийских аборигенов говорится о Нумбакулле, Вечносущем, появившемся на свет из ничего. Нумбакулла — это явившаяся ниоткуда сущность, внезапно появившаяся на голой Земле. Он отправился на север, и на его пути рождались горы, реки, растения и животные.
По дороге он сеял вокруг себя духов-младенцев, которые были бессмертными душами, рождавшимися из его тела. В одной пещере он выбил на камнях священные знаки, тъюрунга, обладавшие способностью испускать энергию. Первопредок людей родился от союза одного тъюрунги с духом-младенцем.
Так же родились и другие предки, которые занялись воспитанием первых людей.
Однажды Нумбакулла поставил посреди пустыни столб. Он обмазал его своей кровью и стал взбираться на небо, поманив за собой Первопредка. Но от крови столб стал слишком скользким, и Первопредок свалился на землю.
Нумбакулла один взобрался на небо и утянул за собой столб. И никто его больше не видел.
Люди поняли, что бессмертие от них навсегда ускользнуло. Священный столб стал осью, вокруг которой вращается этот мир, созданный Нумбакуллой.