Танцор меча
Шрифт:
– Сула? – мягко спросила она.
– Сула. Она перетащила меня в свой хиорт и вылечила. Потом позвала шукара и сказала, что он не сможет отрицать того, что я убил тигра – достаточно только посмотреть на мое лицо. Эти шрамы – мое доказательство,
– я покачал головой и снова вернулся в тот день. – Перед всем племенем шукару пришлось назвать меня мужчиной, он подарил мне свободу. А когда он закончил речь, Сула – она вырезала когти тигра – дала мне это ожерелье, – я коснулся пальцами шнурка. – Я никогда не снимаю
– Смерть мальчика, рождение мужчины.
Кажется она поняла.
– В день, когда я надел это ожерелье, я ушел из племени. Больше я не встречал Салсет… пока они не нашли нас.
– Кошка, которая всегда ходит одна, – Дел слабо улыбнулась. – Ты уверен, что ты достаточно жесткий, чтобы прожить здесь еще немного?
– Песчаный Тигр достаточно жесткий для чего угодно.
Она взглянула на меня с вызовом, но тут же закрыла глаза.
– Бедный Тигр, ты выдал мне свой секрет. Теперь я должна рассказать тебе мой.
Но она не рассказала.
12
Дел поправлялась медленно. По ее словам, она самой себе казалась старой женщиной, высохшей и неловкой. Сначала ее перестали заворачивать во влажную ткань, потом обмазывать пастой алла, но Сула еще долго втирала в кожу Дел масло того же алла, чтобы кожа не треснула от непривычного движения. Постепенно ярко-розовый цвет поблек, и Дел снова стала похожа на Северянку, которая вошла в кантину в поисках танцора меча по имени Песчаный Тигр.
Выговорившись перед Дел, я глубоко похоронил старые обиды и чувствовал себя так, будто из моей души изгнали свору гончих аид. Хотя я по-прежнему оставался чужим для племени, я больше не считал себя чужаком. Я отличался от Салсет, но уже не так, как в детстве. Безымянный мальчик, чье прошлое, настоящее и будущее определялось жребием раба, исчез.
Теперь, когда молодые женщины смотрели на меня, я спокойно встречал их взгляды.
И когда однажды шукар, проходя мимо меня, пробормотал себе под нос что-то оскорбительное в мой адрес, я шагнул к нему и заставил его остановиться.
– Чулы больше нет, – громко объявил я. – Есть только Песчаный Тигр, обученный шодо танцор меча седьмого ранга, и к такому человеку Салсет должны относиться соответственно.
За шестнадцать лет Салсет вбили в меня определенные правила поведения так, что за шестнадцать лет без Салсет я не смог забыть их, как оказалось. Даже бросив вызов шукару, я по привычке почувствовал себя маленьким и беспомощным. Я с трудом заставлял себя смотреть ему в лицо, встречать его взгляд, потому что долгие годы мне было разрешено смотреть только на его ноги.
Шукара должны уважать и почитать, он не такой как все. Он не простой человек. Он знаком с магией. Его боятся. Когда-то его коснулись боги и на месте прикосновения осталось большое винно-красное пятно, тянувшееся от подбородка до левого уха по
Бросив вызов старику на глазах у всего племени, я впервые почувствовал себя по-настоящему свободным и независимым. Даже получив свободу после убийства тигра, я не мог смотреть в глаза этому человеку и просто ушел от него и от других. От памяти о тигре, которого я вызвал.
Он стоял передо мной, одетый в шафрановый бурнус. Годы стерли золотистый оттенок его кожи, густые черные волосы поседели. Он по-прежнему зачесывал их назад и смазывал едва пахнущим маслом, чтобы они не скрывали винно-красный знак расположения к нему богов. Глядя на этот знак, каждый понимал, кто перед ним, какой властью он обладает. И когда взгляд черных глаз впился в мое лицо, я понял, что ненависть старика ко мне не ослабела.
Он демонстративно приоткрыл губы, оскалился как собака, показывающая свое превосходство, и плюнул на землю рядом с моей правой ногой.
– Ты ничего от меня не дождешься.
Ну, другого я и не ожидал. Но отказ проявить обычное уважение (самое сильное оскорбление по обычаям Салсет) все же задел меня.
– Шукар, ты голос богов, – сказал я. – Конечно они говорили тебе, что Песчаный Тигр ходит где захочет, независимо оттого, каким тигренком он был, – теперь шукар слушал внимательно. Он посмотрел мне в глаза и я не отвел взгляда. – Ты ничем не отблагодарил меня, когда много лет назад я убил кота, – отметил я, напоминая шукару о неудачной попытке спасти племя.
– Теперь, на глазах у всех, я заявляю о своих правах. Ты уклонишься от своих обязанностей? Навлечешь немилость на Салсет?
Я не оставил ему выбора. Вокруг стояли люди (многие из них знали меня только как Песчаного Тигра) и злобный старик понимал, что должен был уступить. Я не потребовал благодарности когда убил песчаного тигра, и этим освободил шукара от очень неприятной обязанности. Теперь я заявлял о своих правах и требовал справедливости. Он не мог не выполнить мою просьбу.
– Мне нужны две лошади, – сказал я, – вода и еда на две недели. Когда я попрошу.
Его рот заработал. Он жевал орех беза, и я видел его желтые зубы. В Пендже считают, что беза, действуя как легкий наркотик, усиливает магические способности человека. При условии, что такие способности у него вообще есть.
– Мы вернули тебя к жизни, – веско заметил шукар. – Мы вырвали тебя и женщину у песка.
Я сложил руки на груди.
– Да, но это же Салсет сделали бы и для любого другого. Я признателен племени за спасение, но и ты должен отнестись с уважением к моей просьбе.