Танцор
Шрифт:
– Как у тебя все просто, а главное, удобно: пока ты нуждаешься в людях, они – друзья, а чуть ветер в другую сторону – преступники. Очень выгодная позиция, но мне она не подходит. В моей жизни не так много принципов, но друзьями и собственным телом я никогда не торговала и не собираюсь этого делать и впредь.
– Ты еще скажи, что спала со мной из высокой любви, а не для того, чтобы выведать про уничтожение имплантата.
Геренписа побледнела, ее глаза готовы были испепелить предателя.
– Точно говорят – любовь зла. Но такого козла я в своей жизни еще не встречала. Так вот запомни, супермен: поставленные
– Через час здесь будут мои коллеги, – на лице майора промелькнуло смущение, но он переборол себя: – Последний раз спрашиваю: принимаешь предложение?
– Еще ни разу мне не делали предложение под прицелом. Одно радует: твоих коллег ожидает бо-о-льшой сюрприз. Тех, кого они так сильно хотят видеть, здесь нет.
– Как?
– Ни Рогиса, ни попугая. Меньше нужно спать. Особенно когда собираешься стать предателем.
– Ничего страшного, куда они денутся? Мы их и здесь подождем. Рогис от своей девчонки далеко не уйдет. В отличие от меня, он любитель. Что ж, если мое предложение отвергнуто, тогда прощай. Ты правильно определила: я – профессионал, который сегодня снова вернулся на работу.
Выстрел, прогремевший в комнате, был гораздо громче того щелчка, который удивил Егосу. Геренписа вздрогнула.
«Наконец-то он решился», – Дранбас готовился к самой ответственной операции. Теперь он знал местонахождение преступников и имел там своего человека. Стракус сообщил примерные координаты охотничьего домика в глухом лесу и для более точного обнаружения включил маячок. Майор также пообещал содействие в задержании. Пока все складывалось удачно. Тем не менее полковник взял три лучших группы отдела. В делах, связанных с Крадусом, приходилось быть готовым к любым неожиданностям.
На заседании штаба Дранбас узнал одну довольно интересную новость. В компании пернатого ученого находилась женщина, по описаниям похожая на Геренпису. К тому же домик, где люди Паркаса схватили впоследствии похищенных у них пленников, принадлежал хорошему знакомому блондинки. Добавив сюда последнюю информацию, полученную от Стракуса, можно было сделать вывод: майор находится в самом эпицентре событий. И эти события в самое ближайшее время необходимо срочно форсировать. Вот почему лорду пришлось на ходу сочинять легенду о состоявшейся реабилитации Стракуса. Полковник действительно собирался этим заняться, но позже.
– Согласно инструкции о проведении совместных операций, мы должны сообщить о своих действиях в штаб, – напомнил капитан Тронгус.
– Сейчас ночь. Забрось им сообщение по сети. Мотивируй это проверкой косвенной информации по делу Стракуса.
– Слушаюсь.
– Дергус, у тебя все готово? – теперь лорд говорил по дитезеру.
– Ждем только вас.
– Выхожу.
Дранбас просто не мог не поучаствовать в операции. Вот будет сюрприз, когда его люди, занимаясь следствием по исчезнувшему майору, предъявят штабу стратегического планирования похищенных у отдела космической разведки пленников. Полковник уже представлял кислые физиономии Паркаса и Нересы.
– Всем полный ход. Ориентир по маяку.
– Благодать-то какая! – наслаждался Магин, стоя по пояс в воде.
– Вода
– Это намек?
– Нет, научно доказанный факт. Кстати, меня, как ученого, интересует еще один факт. Ты на Егосе по-настоящему женился или только на словах? Если мне опять же не изменяет память, вы вчера в одной комнате спали, я видел.
– Крадус, джентльмены таких вопросов не задают, поскольку могут схлопотать по физиономии.
– Думаешь, у меня праздный интерес? – возмутился попугай тоном оскорбленной добродетели. – Тут, можно сказать, скрещивание двух рас произошло (или нет?), а я ничего не знаю.
– Тебе никто не говорил, что язык твой – враг твой? Причем самый опасный. Теперь-то я начинаю понимать своднические разговоры одного знакомого ученого с крыльями. Эксперименты, значит, проводим? На людях!? А если и мне вздумается проверить одну гипотезу?
– Какую? – клюнул на удочку попугай.
– Если птице отрезать крылья, говорят, она летать не сможет. А я не верю, – Игорь решительно направился к берегу, но зацепился ногой обо что-то на дне и чуть не свалился. – Понабросают веревок, пройти невозможно!
– Ты ее нашел?! Тащи! – обрадовался Радар.
– Чего? – опешил человек.
– Веревку тащи, там мой тайник. Я вспомнил!
К одному концу троса из водостойкой синтетики был привязан обычный камень, а ко второму герметичная коробка небольших размеров. В коробке оказалась толстая тетрадь, исписанная мелким почерком.
– Открывай в конце записей. Меня интересует, когда я был здесь в последний раз, – нетерпеливо сказал попугай.
Читал ученый быстро, пять листов Магин перевернул меньше чем за две минуты.
– Ну и как?
Птичка молчала, усевшись под лучом фонаря прямо на развернутую тетрадь.
– Эй, очнись! Какой очередной кошмар нас ожидает?
– Неужели это я написал? – потерянным голосом пробормотал Крадус. – Почерк мой, но содержание…
– Да не расстраивайся ты. Иногда под настроение такую чушь набросаешь, а через время все становится на свои места.
– Понимаешь, восемь декад назад я пришел сразу к двум неутешительным выводам. Первый сводится к тому, что создать трансмутатор невозможно. Любая форма мутации высшего существа является нестойкой, губительной для его мозговой деятельности и при самом удачном стечении обстоятельств может просуществовать не более часа.
– Ну и что? За восемь декад ты мог изобрести нечто новое, что полностью перечеркнуло прежние скоропалительные выводы.
– Не мог.
– Почему?
– Мне оставалось жить всего пять декад.
– Кто это тебе сказал?
– Биоконтролер определил регрессию мозга в третьей – неизлечимой – стадии. Я был обречен.
– Вот видишь, опять чушь собачья, поскольку ты до сих пор жив. Или ты хочешь сказать, что перед нами не попугай Радар, а тень отца Гамлета?
Шекспира Игорь упомянул напрасно, вряд ли на Брундагаке читали его трагедии. Правда, попугаю сейчас что Гамлет, что Курочка Ряба – одинаково пустой звук. Кажется, из всей речи он не услышал ни слова. Магин не очень-то умел утешать, но Крадус был похож на раненую птичку, которой нужно было либо срочно поднять настроение, либо добить, чтобы не мучилась.