Танцовщица грез
Шрифт:
Кортни допил кружку, отставил ее и начал свой рассказ. Майкл внимательно слушал.
Наконец Уэйн надолго замолчал и потом сказал:
– Вот вроде бы и все. Теперь ваша очередь, Майкл.
– Вскоре после нашей последней встречи я переехал в Малверн и с тех пор живу там. Похоронил отца. Не могу не выразить соболезнования по поводу кончины вашей супруги. Не знаю, что бы я делал, если бы потерял Анну!
Майкл помолчал немного, а потом подробно все рассказал. Как начал управлять плантацией, как полюбил Анну, молодую жену своего отца. И как женился на ней после
– Вижу, вы научились неплохо справляться с плантацией, Майкл, – улыбнулся Кортни.
– Но все же не так хорошо, как хотелось бы, – вздохнул Майкл, уставившись в пивную кружку. Его лицо сразу стало печальным, а голос хриплым.
– Что с вами, друг мой? – встревоженно спросил Кортни. – Какие-нибудь неприятности?
– Я попал в полосу неудач, Корт. Гордость не позволяла мне признаться в этом даже самым близким друзьям и любимой жене. Вы первый, кому я доверил свою тайну.
– Как такое могло случиться? Ведь, судя по вашему рассказу, дела на плантации шли хорошо.
– Прошлой осенью был недород хлопка. Он просто подкосил меня. Но этого мало. Я наделал много такого, чего никогда себе не прощу. Вы помните, в тот раз я рассказывал вам о своих увлечениях скачками, картами, женщинами? Уже не говоря о многочисленных дуэлях, денежных пари, кутежах в дорогих ресторанах и многом-многом другом. Все это я оставил, женившись на Анне… До недавнего времени… Что со мной случилось, ума не приложу! Одним словом, я вновь принялся за старое. И наделал долгов. Я рассчитывал погасить их, продав хлопок нового урожая. Но небо было против меня. Прошлогодний урожай погиб, а я остался с пустым карманом и огромными долгами. После долгих раздумий решил занять денег у ростовщика. В Уильямсберге есть такой. Зовут его Жюль Дейд. И вот сейчас я направляюсь к нему…
– К кому? К Дейду?! Ради всех святых, не делайте этого, мой друг!
– Почему? Разве не все ростовщики одинаковы?
– Не все, друг мой! Я вам сейчас кое-что расскажу об этом Дейде.
И Уэйн подробно поведал Майклу все, чему был свидетелем.
– Значит, Дейд – законченный мерзавец? – задумчиво спросил Майкл, выслушав рассказ Кортни.
– Мерзавец из мерзавцев!
– Но что же мне тогда делать? Где достать денег? Хотя бы до будущего урожая… Причем я не могу признаться во всем Анне… Это убьет ее! Ведь она уверена, что у меня с прошлым покончено раз и навсегда…
– Я могу дать вам в долг, Майкл.
– Вы, Корт?
– Да. У меня есть деньги. И я готов вас выручить. Только назовите сумму. Я тотчас же вам ее вручу, а вы вернете мне долг после продажи хлопка нового урожая.
– Корт, я с благодарностью принимаю ваше предложение. Конечно, мне неудобно. Но другого выхода нет. Однако я очень бы попросил вас об одном одолжении.
– Каком?
– Никогда ничего не рассказывать Анне.
– Друг мой, я твердо обещаю вам это.
– Понимаю, Корт, что вы отнеслись ко мне как к близкому другу. Но очень прошу вас взять с меня расписку. Мало ли что может случиться с каждым из нас. В любом случае ваши деньги не должны пропасть…
«Итак, я сдержал
Будь Майкл жив, Уэйн никогда бы не стал торопить его, а дал бы любой срок, чтобы собрать нужную сумму. Кроме того, Кортни не признавался даже самому себе, что, давая деньги в долг Майклу, хотел еще и досадить Дейду…
После смерти Майкла Кортни ради приличия выждал некоторое время. Но бизнес есть бизнес. Денежные операции всегда остаются денежными операциями. Когда же он не получил от Анны даже подтверждения о признании займа, то послал ей напоминание. В конце концов, тогда мистер Уэйн почти не знал миссис Вернер. И просто ждал, что она по меньшей мере подтвердит обязательство своего покойного супруга.
Обо всем этом думал Кортни, пока его экипаж не остановился у подъезда дома Дейда. Он вышел из коляски, перепрыгнул через пару выщербленных каменных ступенек и громко постучал. В окошке загорелся свет, послышалось лязганье засова, и из-за полуоткрытой двери показалось лицо Дейда.
– Вы?! – в ужасе воскликнул он, узнав нежданного гостя.
– Я! – резко ответил Уэйн, не давая Дейду захлопнуть дверь.
Он навалился на дверь плечом, распахнул ее настежь и, не дожидаясь приглашения, вошел в дом.
– Мне надо сказать вам несколько слов, – железным тоном сказал Уэйн. – Дейд…
Кортни оборвал фразу, заметив, что Дейд пытается пробраться к столику в прихожей, на котором лежал пистолет. Сделав два шага вперед, Уэйн преградил хозяину путь, затем взял пистолет и зашвырнул его в дальний угол.
– Сегодня – никакой стрельбы, Дейд! Схватив Жюля за руку и крепко сжав запястье, Кортни потащил его в комнату.
– Чего вы хотите от меня, сударь? – пытался вырваться Дейд.
– Из-под навеса в Малверне каким-то загадочным образом исчезли все тюки с хлопком.
– Какое это имеет ко мне отношение?!
– Самое прямое, Дейд. Хлопок украли вы! Или же это сделал по вашему наущению другой негодяй – Натаниэль Биллс!
– Я не знаю никакого Натаниэля Биллса!
– Дейд, у меня нет ни времени, ни терпения выслушивать вашу ложь.
– У вас нет доказательств!
– Никаких доказательств и не требуется! Я знаю, что кража подстроена вами. Этого достаточно. Мне также известно, что вы еще не успели продать хлопок и спрятали его!
– Ложь, ложь!
Кортни отпустил руку Дейда и холодно сказал: – Извольте проследить, чтобы весь хлопок миссис Вернер завтра к утру был на месте.
– Вы сумасшедший! – заорал Дейд. – Как вы посмели прийти в мой дом с подобным обвинением?!
Не обращая внимания на вопли Дейда, Кортни продолжал:
– Если хлопок к полудню не будет лежать под навесом в Малверне, я разоблачу вас перед всеми как бандита и члена пиратской шайки Черной Бороды. Ибо жители здешних мест достаточно натерпелись от зверств и бесчинств этих негодяев. Но даже если вас после этого не повесят, тень грязного прошлого упадет на человека, именующего себя Жюлем Дейдом, и это заставит его в тот же день убраться из Уильямсберга.