Танцуй для меня

Рамм Тина

Пока бабушка мыла руки, я накрывала тесто вафельным полотенцем. «Бабуль, а ты ревновала деда?». Она мило улыбается, и в уголках ее глаз появляются морщинки: «Я за твоего деда вышла в семнадцать лет. Он пилотом был. Только вернулся с учений, и мы побежали в загс. Тайно от моих и его родителей. Зеленые еще были, но влюбленные… Бабская ревность — это совсем другое, не скандалы и расспросы, это только у истеричек бывает, а тихое отчаяние и страхи. Женщины должны открывать все, что лежит на сердце.»

«Каждая женщина только раз в жизни встречает мужчину, который делит ее жизнь на две части: до встречи с ним и после. Для меня этим мужчиной стал твой дед.»

Я

смотрела на свою бабушку, которая не жила в больших городах, не училась в университете, всю свою молодость отдала дедушке — и удивлялась. Как она была мудра и жизнерадостна.

Вот бы бабушка сейчас была рядом! Слушать ее, верить, не сомневаться в каждом шаге, очень многое понимать и радоваться. Быть на своем месте.

Но ее нет, а нам пора ехать.

— Адель, а можно я возьму этот мяч? — Матвей вбегает в комнату и вырывает меня из теплых воспоминаний своим громким голосом. Протягивает мне черно-белый мяч, на котором еще остались грязные пятна с последней игры Тимура и Матвея.

— Нет, солнышко, нам некуда его положить. Обещаю, что мы купим тебе другой мяч.

— Но я не хочу другой мяч, — мой братик неумело прячет мяч за спиной и делает пару шагов назад. — Я хочу этот! Мне его Тимур подарил!

Сердце получает очередной укол боли, и я опускаюсь на колени.

— Хорошо, но тогда ты сам за него отвечаешь.

Матвей убегает в свою комнату, а я дальше принимаюсь складывать вещи в две огромные сумки. Взяла только самое необходимое. Остальное оставлю здесь. Смотрю на пасмурное небо. Ранняя осень подкралась совсем незаметно. Еще пару дней назад было яркое небо и солнцепек, а сейчас асфальт не просыхает от дождя, а листья уже начинаю потихоньку опадать. А еще купила новый шарф, который так сильно нравился моей бабушке.

Мы уезжаем. В этом городе слишком много шума и однотипных лиц. Я выросла среди этих бетонных джунглей, но я не могу по-другому. Я бы не смогла остаться здесь, как ни странно, эти родные стены принесли слишком много страданий. Мне нужно двигаться дальше и начинать все с чистого листа. Переедем с Матвеем в маленький провинциальный город, где никто нас не знает. Будет тяжело первое время, но я справлюсь. Всегда справлялась.

Намерено перевожу взгляд на свой телефон. Вот уже неделю меня раздирает чувство вины, которое не дает мне спать по ночам. Я ошиблась. Я совершила ошибку и все потеряла. Еще до признания Розы в глубине души я знала, что Тимур не виноват. Главная проблема всех людей — мы не умеем слушать свое сердце. Ведь оно разговаривает шёпотом, а голос разума намного громче и сильнее. Важно уметь остановиться, поймать спокойствие и прислушаться к его ровному стуку.

Во всем виновата лишь я, и мне одной расплачиваться за свою ошибку. Глупую и детскую ошибку. Как долго я буду винить себя? Наверное, всю жизнь. Ему нужна та, которая будет непоколебимо верить в него. И я знаю, что он найдет ее. Я хочу, чтобы он был счастлив.

Собравшись с силами, беру в руки телефон и пока не передумала, набираю его номер. Нервно закусываю губу, когда в трубке раздаются глухие гудки, которые тянуться, кажется, целую вечность. Автоответчик сбрасывает меня на голосовую почту. Занят. Хочу сбросить вызов, пожалев о своем поступке, но тут тихий голос сердца останавливает меня.

«Привет. Это Адель. Я надеюсь, ты не удалил мой номер. Хотя, я пойму если удалил. Я… В общем… Звоню, чтобы извинится перед тобой. Я знаю, что ты ни в чем не виноват. Я знаю правду. Прости меня, Тимур, я так виновата перед тобой. Я совершила ошибку, которая будет преследовать

меня всю жизнь. Я желаю только одного, чтобы ты нашел в себе силы простить меня. Не хочу, чтобы ты держал на меня зла. Вот. У меня бабушка умерла. Неделю назад. Матвей остался сиротой. Да и я, в общем-то, тоже. Я ведь думала наложить на себя руки. Но знаю, что он без меня не справиться. А еще мы уезжаем. Я подумала, что будет лучше начать все с чистого листа. Знаешь, когда я обдумывала, правильно ли я поступаю, я представила, чтобы сказал бы ты. Знаю, что ты бы поддержал меня. Ты всегда был за меня, а я вот нет. Еще я хочу сказать, что счастлива, что ты тогда ворвался в ту Розовую комнату и не оставил мне выбора. У меня ведь не было ни единого шанса не влюбиться в тебя. Вспоминаю этот момент и улыбаюсь, представляешь? Мое сообщение затянулось. Прости. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Правда. Береги себя. И еще… Я ведь люблю тебя, Тимур. И, наверное, буду любить всю жизнь. Прощай.»

* * *

— Ну что, готов? — подправляю бордовый капюшон Матвея, который зацепился за замок рюкзака.

— Да.

— Мы начинаем с тобой новую жизнь. Только ты и я.

— А Тимур больше не придет?

Медленно опускаюсь на колени и теперь оказываюсь на одном уровне с Матвеем.

— Нет, малыш, Тимур не придет.

— А почему?

— Так бывает, что люди приходят в нашу жизнь и уходят. И ничего с этим не подделаешь.

— Как ты думаешь, он будет вспоминать обо мне?

— Конечно! Он тебя очень любит, и обязательно будет помнить о тебе. Ну, нам пора.

Я выпрямляюсь и подправляю свой свитер. Наклоняюсь и беру две тяжелые сумки в руки. Тяжесть чемоданов меня ни капли не тревожит, я представляю, как открою эту дверь и навсегда покину родной дом. Отщелкиваю замок и толкаю металлическую дверь ногой. Она медленно раскрывается, и чьи-то пальцы помогают ее шире открыть. Перед глазами, словно призрак, появляется лицо из моих снов. Я начинаю много моргать, раздумывая, не мерещится ли мне.

— Хотела навсегда покинуть меня?

— Тимур!

Матвей бросает футбольный мяч в сторону, и он выкатывается на лестничную площадку. Подбегает к мужчине в кожаной куртке и с разбегу запрыгивает на него. На лице Тимура воцаряется радостная улыбка, и он поднимает мальчишку на руки.

— Адель сказала, что ты никогда не придешь.

— Адель ошиблась. Ей свойственно ошибаться.

Я чувствую, как охладевшее и умершее сердце начинает биться вновь, своими ритмичными ударами доказывая, что я жива и все еще могу что-то чувствовать. Нос начинает щипать, рука слабеет и сумки, с оглушающим грохотом, выпадают из моих рук. Мутная пелена размазывает его лицо, а слезы начинаю предательски катиться по моим щекам. Я быстро смахиваю их, чтобы вновь увидеть его лицо и больше не переживать, что оно может исчезнуть.

— И я люблю тебя, Адель.

Я счастлива, веришь?

Теплый ветер ласкает кожу лица, а мои длинные волосы разлетаются в разные стороны. Я чувствую, что мы едем где-то за городом по тому, как ярко пахнет цветущей лавандой. Полагаюсь лишь на свой слух и обоняние, ведь перед глазами — кромешная темнота.

— Долго еще ехать?

— Нет. Наберись терпения, — хриплый голос слева успокаивается меня, и я откидываюсь на кожаное сиденье нашего нового кабриолета. Подношу к лицу руки и подушечками пальцев прикасаюсь к повязке на своих глазах. Мой мужчина решил сделать мне сюрприз, завязал мне глаза, посадил в автомобиль и везет в незнакомом направлении.