Танцуя с Кларой

Белоу Мэри

— Мне говорили, что я красивый мужчина, — сказал он. — И зеркало подтверждает, что я могу верить этим словам. Тебя привлекла моя внешность, Клара. Ты полюбила красивую пустышку.

— Ты был неизменно добр ко мне в течение той недели, — возразила она. — Это было, без сомнения, самое замечательное время в моей жизни. Даже если бы у меня никогда больше не было ничего похожего, моя жизнь была бы прожита не зря. Я бы считала, что знала счастье. Я знаю, ты притворялся, что любишь, когда ничего не чувствовал ко мне, Фредди, но ты жил этой притворной любовью. Ты проводил

со мной время. Ты подарил мне безумное удовольствие от верховой езды и тот замечательный день в беседке. Ты много говорил со мной и улыбался мне. Ты заставил меня почувствовать себя почти красивой. И ты занимался со мной любовью. Я не могу описать, как удивительно было познать физическую любовь после всех прошедших лет.

— Клара, — ответил он, — не делай из меня святого. Я бросил тебя. Я вел ужасно распутную жизнь в городе, в то время как ты оставалась здесь.

— Но ты писал мне, — убеждала она его, — потому что хотел, чтобы я оставалась в добром здравии. И ты разыскал доктора Грэма и приехал за мной, чтобы отвезти меня к нему. Ты хотел дать мне шанс снова ходить. Без тебя, Фредди, я никогда бы не узнала, что это возможно. Я не хочу, чтобы ты считал, что разрушил мою жизнь, когда, напротив, верно обратное. Ты стал всем, что для меня было самым замечательным и жизненно необходимым. Больше того, ты заставил меня понять, что такое любовь. Не только физическая ее сторона, но и все остальное. И вероятно, самым лучшим является то, что ты заронил во мне новую жизнь. Ты дал мне возможность полностью и всесторонне состояться как женщине.

Он стоял молча, по-прежнему опираясь о дверной косяк, его взгляд был непроницаем. Ей не удалось достучаться до него.

— Я знаю, что я достойна лишь жалости, — сказала она, — но ты принес мне счастье, Фредди. Не надо считать себя полным неудачником.

— Жалости?! — тихо повторил он. — Да ты единственное прикосновение к прекрасному в моей жизни, Клара. Ты стала красивой в моих глазах. Если бы не ты, полагаю, к настоящему времени я бы уже мог лишить себя жизни.

Ее собственные глаза затуманились слезами.

— О, Фредди, — выдохнула она. — Я люблю тебя. Ты нужен мне.

— Похоже, я не могу измениться, — проговорил он. — Кажется, одной силы воли для этого мало, Клара. Я стремлюсь к игре в карты со своего рода нездоровым трепетом и страхом. И я ищу других женщин, когда единственная, кого я хочу, — моя жена. Как я могу предлагать себя тебе? Как могу связать себя с тобой?

— А ты хочешь этого, Фредди? — спросила она.

— Да, — ответил он.

— Почему? — Она заморгала в попытке смахнуть застилавшие глаза слезы.

— Потому что я люблю тебя, — признался он.

— Тогда позволь мне кое-что прояснить, — сказала она. — Это не слишком важно, но мне кажется, что тебе необходимо это услышать. Если бы ты когда-либо и обидел меня сильно, Фредди… — что, я полагаю, ты и сделал, когда попытался обмануть меня в самом начале, а также когда направо и налево изменял мне. Да, ты обидел меня. Но я прощаю тебя. И буду продолжать прощать каждый раз, когда ты будешь несправедлив ко мне. Потому что я люблю

тебя и знаю, что ты будешь потом сожалеть о том, что сбился с пути. Не казни себя больше. Наказывая себя, ты неизбежно будешь наказывать и меня.

— Можно ли добиться успеха, просто совершая новые и новые попытки? — спросил он. — Методом бесконечных проб и ошибок?

— Не думаю, что есть какой-либо более легкий путь, Фредди, — ответила она. — Только каждодневные усилия. Я хочу показать тебе, что это может принести результаты. Обещай мне не двигаться?

Он не ответил, но она и не настаивала на этом. Ее сердце начало мучительно биться, и она внезапно захотела изменить свое решение. Если она сейчас потерпит неудачу, то может потерять все. Она просто подтвердит, что длительные и тяжелые усилия, приводят только к краху и унижению.

Клара опустила руки на подлокотники кресла и крепко схватилась за них. Затем она твердо поставила обе ступни на пол на небольшом расстоянии друг от друга и подвинулась ближе к краю кресла. Она посмотрела на пол в нескольких футах от себя и полностью сосредоточилась. Она попыталась забыть, что в комнате был кто-то еще; забыть, насколько важен сейчас был успех. Она отбросила все предостережения Робина. Клара стала медленно пониматься, перенося весь вес тела на руки. А затем, когда ее руки полностью выпрямились, ей пришлось заставить поработать мышцы ног, от бедер до щиколоток.

Наконец Клара полностью выпрямилась. Она стояла прямо и неподвижно, даже не раскачиваясь. Медленно, чтобы не потерять равновесие, она повернула голову и ослепительно улыбнулась ему.

— Я пока еще не могу ходить, — сказала она. — Я даже стоять-то пока не должна. Робин очень рассердится. И я понятия не имею, как мне снова сесть. Подойди, пожалуйста, ко мне, Фредди. Мне нужна твоя помощь.

Впервые с того момента, как она проснулась, он сдвинулся с места. Фредди пересек комнату даже раньше, чем она закончила говорить, и сжал ее в таком крепком объятии, что ей больше не приходилось самой держать равновесие.

— О, любимая, — шептал он, зарывшись в ее волосы. — Любимая, любимая, любимая.

— Это все твоя вина, — засмеялась она. — Ты виноват, что я стою на своих ногах, Фредди. И что я беременна. И любима. И счастлива. Во всем этом виноват только ты. Скажи это снова. Пожалуйста, скажи это снова.

— Что я люблю тебя?

— Да, пожалуйста. — Она откинула голову назад и пристально посмотрела в его темные глаза.

— Я люблю тебя, — повторил он. — Ты счастлива слышать это, Клара? Неужели так легко сделать кого-то счастливым?

— Скажи, что ты рад ребенку. — Клара обняла его за шею и изо всех сил повисла на ней. — Я так сильно хочу подарить тебе сына. Или дочь. Здорового ребенка, Фредди. Скажи мне, что ты счастлив.

— У меня начинают дрожать коленки при этой мысли, — признался он. — Получается, сделать ребенка так легко?

— А также весьма приятно. — Она снова засмеялась, начиная ощущать почти безумное счастье. — Так что никакой слабости в ногах, Фредди. Это единственная надежная пара, которая у нас есть.