Танцующая для дракона. Небо на двоих
Шрифт:
Я села и достала документы.
– Я здесь по вопросу Ленарда Харинсена… точнее…
– Точнее?
– Я хочу стать опекуном Ленарда Харинсена. Его родители погибли во время налета.
– Вы уже обращались по этому вопросу ранее?
– Нет, но…
– Ваши документы, пожалуйста.
Я протянула ей карточку, которую она считала по штрих-коду. Если меня и узнали, то ни коим образом этого не показали.
– Минуту.
Женщина уткнулась в монитор, пальцы запорхали по мягкой клавиатуре.
– Эсса Ладэ. – Она внимательно на меня посмотрела. – Вижу, что вы уже принимали на себя ответственность за этого мальчика
– Да, но эта женщина не готова стать опекуном.
– А вы, разумеется, готовы? – женщина покачала головой. – Поймите меня правильно, это самый благоприятный расклад.
– Для кого? – поинтересовалась я. – Для кого это благоприятный расклад? Для мальчика, который потерял родителей, на интересы которого этому благоприятному раскладу просто начхать?
– Подростки не всегда в состоянии правильно расставить приоритеты.
– Да вы что?!
Она приподняла брови, и я поспешила добавить:
– Она собиралась увезти его из города, хотя здесь все, чем он дорожит. Здесь навсегда останутся его родители, здесь его друзья. У него вот-вот начнутся съемки… его родители подписали контракт, Ленард хочет стать актером, но ее это совершенно не волнует. Она даже не отпустила его сегодня на общую встречу в студию, – все это я произнесла ровно, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Если я хочу чего-то добиться, сейчас не лучшее время, чтобы показывать характер.
На миг в ее глазах мелькнуло понимание, но потом она все-таки покачала головой:
– Как бы там ни было, эсса Ладэ, я ничем не могу вам помочь. Когда такое происходит, я имею в виду, когда о желании воспитывать лишившегося родителей подростка заявляет ближайший родственник, мы всегда идем навстречу именно ему. У эссы Мэрдсток безупречная репутация, и она вполне способна обеспечить своего племянника за свой счет.
Или себя за его счет.
– Я хочу стать его опекуном, – повторила я. – Что мне для этого нужно сделать?
– Боюсь, ничего, – сказала она.
Ничего?!
– Если только Ленард Харинсен не откажется от ее опеки.
Я пристально посмотрела на нее.
– И еще, эсса Ладэ. Запишитесь в ближайшее время в школу для приемных родителей. В Зингсприде их несколько, но я бы посоветовала ту, что на Вейстфер-стрит.
– Куда?
– В школу для приемных родителей, – сейчас я впервые обратила внимание на ее бедж и имя: Мартина Кворенсон. – Это обязательное условия для получения опеки, а впоследствии для усыновления или удочерения ребенка, о котором вы хотите заботиться. К тому же, обучение подтвердит серьезность ваших намерений и докажет, что вы действительно обстоятельно подходите к этому вопросу.
– На ближайших родственников это правило, я, так понимаю, не распространяется?
– Нет. Но вы должны понимать, что это займет время, и что это время Ленарду Харинсену все равно придется жить с эссой Мэрдсток, либо он попадет в семью, которая будет временно о нем заботиться. Так что взвесьте все за и против, прежде чем примете окончательное решение.
Я поднялась, взяла сумку.
– Спасибо, Мартина.
– Не за что, – она улыбнулась. – Удачи, эсса Ладэ.
Удача мне определенно благоволила – я успела записаться на новый набор
К слову, с «ребенком» мы все обсудили. Я рассказала ему обо всем, о чем рассказали мне, и Ленард сообщил, что готов потерпеть тетку несколько месяцев, но не несколько лет во Флангстоне. От ее опеки он отказался, после чего эсса Мэрдсток набрала меня и высказала все, что обо мне думает: что я избалованная сестрой никчемность, что я испорчу ее племяннику жизнь, и что так просто она мне его не отдаст. Завершалась эта гневная тирада обещанием заставить меня пожалеть о том, что я вообще во все это ввязалась.
Наверное, не случись в моей жизни Гроу, в смысле, расставания с Гроу, а заодно осознания, насколько хрупкими могут быть отношения с близкими, я бы отреагировала гораздо более эмоционально. Теперь же просто пожелала ей всего самого наилучшего, отключилась и пошла делать себе кофе.
Кофе, кстати, у меня получался все лучше и лучше. То ли я перешагнула какой-то некофейный рубеж в своей жизни, то ли что-то еще, но факт оставался фактом. После первого глотка мне уже не хотелось сморщиться и выплюнуть все в раковину даже несмотря на то, что я отказалась от кофемашины и варила его в гейзерной кофеварке. Благо, время у меня пока было.
У меня вообще нарисовалось подозрительно много свободного времени (пока в срочном порядке дорабатывался сценарий), но я забивала его всем, чем только можно. Например, выбирала жалюзи для комнаты Ленарда (точнее, мы выбирали их вместе). Я сбрасывала ему варианты, а он отбрасывал девяносто процентов из того, что я ему присылала, после чего мы спорили до хрипоты.
Все это, в общем-то, помогало: ближе к вечеру, намотав пять кругов по Зингсприду и дизайнерским салонам, я падала на новоприобретенную кровать и засыпала без задних лап. Сегодня, читай в воскресенье, заниматься было особо нечем, поэтому я побродила по городу, избегая мест, где мы были с Гроу. Избегала я, надо признаться, не только мест где мы с ним были, но и визоров, и новостей. Особенно когда выяснилось, что Сибрилла Хеллирию играть не будет.
– Они сейчас ведут переговоры, – по большому секрету сообщил мне Бирек. – Но поскольку была смена режиссера и предполагается полный рестарт проекта, там все очень и очень спорно даже по поводу неустойки. Кажется, они пытаются уломать ее на саундтрек.
Я вспомнила голос Сибриллии (низкий, с грудной хрипотцой), и благополучно пожелала ей подавиться льдинкой из коктейля. «Звезды падают в небо» сейчас и так сыпались из каждого унитаза… то есть тьфу, лились из каждого смартфона, с каждой радиостанции и звучали в любом кафе, и я поблагодарила всех, кого только можно, что мне не придется встречаться с ней на съемочной площадке.