Танцующая при луне
Шрифт:
Правда, никогда прежде ей не снился красивый мужчина, наблюдающий за ней из полумрака.
Это часть бредовых сновидений, напомнила она себе. Ей хотелось большего, чем воображаемое прикосновение к его телу. Не следовало ей тогда идти на поводу у фантазий. В результате она стала их пленницей.
Уйди, — хрипловато и неуверенно сказала она. — Я не собираюсь больше поддаваться искушению.
Так я тебя искушаю? Как интересно.
Голос этот, донесшийся до нее из тени, прозвучал более явственно, чем в первый раз, однако по-прежнему казался каким-то
Тебя тут нет, — заявила она. — Как не было прошлой ночью, когда ты...
Элизабет не знала, как ей лучше словами выразить произошедшее, а потому предусмотрительно умолкла.
Когда я что?
Оказывается, даже видения могут быть такими назойливыми, подумала Лиззи с легким раздражением.
Когда ты прикасался ко мне, — сказала она после некоторого молчания. — Уходи. Это мой сон, и я не хочу, чтобы ты был в нем.
Если это только сон, зачем тебе беспокоиться о последствиях?
После твоего прошлого визита меня всю ночь мучили кошмары.
Не стоило бы ей болтать с видением. Хотя, если вдуматься, что в этом плохого? Может, ей нужно отвергнуть призрачного Габриэля, чтобы успешно противостоять реальному.
Кошмары? С чего бы? Чего ты так испугалась? Ты же знаешь, сны зарождаются в твоей душе, так что дело тут не во мне.
Я не намерена обсуждать метафизические вопросы с видением.
Лично я всегда готов к подобным беседам — хотя бы и в качестве призрака. На мой взгляд, это даже удобнее, чем общаться с обычными людьми.
Уйди, — повторила она сердито. — Раз уж ты в моем сне, веди себя так, как я того пожелаю.
Чего же ты хочешь от меня, милая Лиззи? — поинтересовался Габриэль.
Я хочу, чтобы ты ушел и оставил меня в покое.
Лгунья, — мягко заметил он. — Покоя у тебя за эти дни было более чем достаточно. А чего бы ты хотела от меня? Хочешь, я лягу рядом и остужу твое разгоряченное личико? Не то чтобы ты выглядела сейчас особо больной... но я ведь могу и ошибаться. Хотя лично мне кажется, что ты просто пышешь здоровьем.
Не может такого быть, — возразила Лиззи. — В противном случае я бы не видела тебя здесь.
Ты так и не объяснила, почему сердишься на меня. Что такого я сделал, когда приснился тебе в прошлый раз?
Ты позволил себе разные вольности, — сказала она приглушенным голосом.
Даже странно, что ты, с твоим целомудрием, смогла вообразить подобные вещи. Так что именно я сделал?
Ты коснулся меня, — ответила Элизабет. — Из-за этого я почувствовала себя очень... странно. А ведь ты даже не поцеловал меня.
Похоже, ты разочарована. Может, мне стоит поцеловать тебя сейчас?
Я больна.
Призраки не боятся заразы. — Габриэль встал, и пламя камина озарило его золотистым ореолом. — Ты можешь показать мне, как я тебя коснулся, хотя мне и так понятно, что именно ты тогда ощутила. Не хочешь почувствовать это снова? Теперь ощущения будут еще приятнее, обещаю тебе.
Он подходил ближе и ближе, но, вместо того чтобы раствориться в этом золотистом сиянии, казался все реальнее. Лиззи
Держись от меня подальше, — предупредила она.
Он остановился по другую сторону широкой кровати. Наклонившись вперед, Габриэль оперся руками на смятое покрывало, и Лиззи как зачарованная уставилась на его ладони. У него были очень красивые руки с длинными, изящными пальцами. Такие сильные и такие... реальные.
Ты и правда этого хочешь, Лиззи? В конце концов, что плохого может произойти с тобой во сне? Вернись в кровать, и я покажу тебе, какими приятными бывают сновидения.
Она едва не дрогнула. Лиззи смотрела на его красивое лицо, на влекущий рот, на завораживающие глаза, и ей хотелось прижаться к нему, еще раз ощутить тепло его кожи. Желание было горячим, греховным... и практически непреодолимым.
В это мгновение дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась Джейн с подсвечником в руке.
Тебе уже лучше, Лиззи, — с облегчением сказала она. — Я просто извелась от беспокойства. Но что тут нужно Габриэлю? И почему ты встала с постели?
Элизабет почувствовала, как горячая волна стыда окатила ее с ног до головы. Ярко горящие свечи озарили комнату куда лучше, чем неровное пламя камина, и Лиззи со всей отчетливостью убедилась, что человек, стоящий по другую сторону кровати, вовсе не плод ее лихорадочных видений. Габриэль был абсолютно реальным, и он прекрасно знал, с каким искушением ей приходится бороться.
Габриэль вновь отступил назад, в полумрак, и Лиззи уже не могла разглядеть выражение его лица.
Я нашел ее спящей в своей бывшей постели, Джейн, и решил, что это такой подарок для меня.
Уходи, Габриэль, — с нетерпением бросила Джейн. — Элизабет не в том настроении, чтобы выслушивать твои шутки. Иди лучше помоги Питеру — он сейчас на кухне, пытается научить уму-разуму сестер Твикхем.
Так вот на кого оставили дом? На сестриц Твикхем? Да поможет вам бог.
Он обогнул кровать, подойдя при этом слишком близко к застывшей в растерянности Элизабет. Не успела она и глазом моргнуть, как Габриэль приложил ладонь к ее пылающей щеке.
У нее и правда еще жар, Джейн, но не думаю, чтобы это было опасно, — заметил он с долей иронии.
Перестань дразнить ее!
Но Джейн стояла в противоположном конце комнаты, а Габриэль по-прежнему касался Элизабет, неотрывно глядя на нее.
Наклонившись, он легонько поцеловал ее в щеку.
Я не дразню, — шепнул он и в следующее мгновение исчез за дверью, оставив женщин наедине.
Возвращайся в кровать, — приказала Джейн. — Я рада, что тебе уже лучше. Но что бы там ни говорил Габриэль, выглядишь ты не совсем здоровой. Думаю, тебе пока рано вставать.