Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
Как Арреку могло прийти в голову такое!
Эта последняя мысль крутится в голове с угнетающей настойчивостью. Какая, в конце концов, разница? Однако я поднимаю голову и неуверенно спрашиваю:
– Почему? Молчание.
Слегка подаюсь вперед и повторяю уже более настойчиво:
– Почему?
Он вдруг оказался близко, так близко, что мое дыхание перехватывает от ударившего вдруг в ноздри запаха лимона и моря. Руки человека на моей спине, его лицо наклоняется к моему, мужские губы на моих губах.
Меня отбрасывает, как от удара током, тело в прыжке отлетает
– Вы спросили меня почему, эль-леди, так позвольте же ответить.
В ответ на его шаг я настороженно отступаю назад.
– Ну же, Антея, или я должен поверить, что вы боитесь?
Насмешливые нотки в богатом обертонами голосе заставляют возмущенно замереть на месте.
Честно говоря, это именно страх. Чистый, ничем не прикрытый страх, но не перед дараем, а перед собой, перед реакцией своего тела. Вене, которая боится своего собственного тела, ну что может быть смешнее? Тем не менее я боюсь.
На этот раз он подходит медленно, не скрывая от меня ни одного движения. В плавном скольжении сияющего серебром тела есть что-то кошачье, что-то от хищника, загнавшего наконец в ловушку долгожданную добычу. Стальные глаза ни на миг не отпускают меня. Ауте, как же он похож на эль-ин!
Сильные пальцы обвивают мою кисть, рука с закрой аккуратно заводится за спину. Мое тело вдруг оказывается прижато к чужому так, что каждая косточка, каждый изгиб ощущается с ошеломляющей отчетливостью. Впервые чувствую просто терпкую прохладу этой кожи, а не предупреждающее покалывание щитов. Великий Хаос, неудивительно, что они считают прикосновения неприличными, при такой-то интенсивности ощущений! Изгибаюсь, пытаясь разорвать контакт, и вдруг оказывается, что пальцем не могу пошевелить без его позволения. Даже крылья, которые при желании можно превратить в смертельное оружие, сейчас лишь безвольно трепещут на ветру. Ловушка захлопнулась.
Серебристые глаза склоняются к моим, круглые зрачки расширяются, дыхание сбивается, пульс вдруг начинает отчетливо ощущаться в каждом сантиметре прижатого к моему тела.
Его губы – мягкая влага, кожа – сияющий шелк ветра, волосы как песня моря. Кисловатый вкус лимона наполняет сознание. Я сдаюсь, обвисаю в сильных руках, позволяя целовать себя.
Стук человеческого сердца становится оглушающим, каждой клеточкой, каждой жилкой я ощущаю этот ток, ток крови в его жилах. Ритмы другого тела, песня чужой жизни наполняют меня, сметая все барьеры индивидуальности, полностью подчиняя требованиям его тела. Его эмоциям. Его жажде. Валы леденящего жара и обжигающего холода сменяют друг друга с такой скоростью, что я уже не могу определить, где начинается жар и заканчивается холод. Растворение, преобразование, изменение –все остатки воли, какие у меня сохранились, исчезают. Лишь мужские губы на моих губах, лишь ток крови в его (наших?) жилах, лишь вкус лимона на языке.
Он отрывается
Аррек отпускает меня так резко, что приходится взмахнуть крыльями, чтобы сохранить равновесие. Отходит от меня, отворачивается. Через минуту прихожу в себя настолько, чтобы обратить внимание на собственное тело. Я сияю. Сияю в самом прямом смысле этого слова, перламутровая радуга истинного дарая обтекает мою кожу, принося неожиданную ясность и свежесть ощущений. Тело кажется непривычно тяжелым, одна Ауте знает, какие в нем произошли изменения.Если приглядеться, наверняка увижу пласты Вероятности, окутывающие этот слой реальности.
Вдох. Выдох. Воспоминания о последних минутах загнать как можно дальше. Тело привести в порядок. С сознанием разберемся позже. Вдох. Руки поднять в танце, веки прикрыты. Медленные движения. Кожа – чистый алебастр. Кости полые, мышцы почти ничего не весят. Зрачки вертикальные. Уши заостренные. Выдох.
Я – эль-ин.
Я – Антея тор Дернул.
И я не буду обдумывать случившееся прямо сейчас. Позже… позже…
Аррек наконец поворачивается, на губах (не думать о его губах!) играет обычная ироничная улыбка. Только теперь понимаю, что зачастую это горькая насмешка над самим собой.
Движением, скорее характерным для эль-ин, склоняет голову к одному плечу.
– Я ответил на ваш вопрос, Антея-эль?
Хочется ударить его посильнее. Что-то внутри меня щелкает, и сознание приходит в состояние, которое мама метко прозвала «я-в-контакте-со-своей-внутренней-стервой».
– Что ж, теперь я, по крайней мере, знаю, что арры не так неуязвимы для нашего обаяния, как кажется со стороны! – «Только вот кто-кто, а Аррек видел на своем веку достаточно эль-ин. Что же он мог найти во мне?»
Искры смеха вспыхивают в его серых глазах, чтобы тут же смениться убийственной серьезностью.
Скользящий, бесконечно грациозный шаг – и он оказывается рядом со мной, катана вскинута не то в атаке, не то в салюте. Прилив страха, пальцы судорожно хватают аакру, но он уже опустился на одно колено, голова тоже опущена, обнаженный меч у моих ног.
– Антея тор Дернул, вы стали Госпожой моего сердца с первого мгновения, когда мой взгляд упал на вас. Леди Антея, наследница Дома Дернул, окажете ли вы мне честь стать моей женой?
Все это очень красиво, поэтично и, безусловно, является данью тысячелетней традиции. Мне же хочется закричать, хочется убежать, хочется, чтобы всего этого никогда не было. Но… запах лимона и моря, пьянящая свежесть на моих губах…
Смотрю на коленопреклоненную фигуру. Поза должна олицетворять собой полную покорность, но весь Малый Конклав на своих тронах, в доспехах из Вероятности, выглядел менее царственно, чем он в это мгновение. Смиренный ты мой.
Делаю шаг вперед, по обычаю эль-ин провожу руками по темным волосам. Ветер и шелк. Сила вспыхивает между пальцами щекочущими искрами, крылья взметаются над головой темным ореолом.