Танцующая с грозой
Шрифт:
Но наше молчаливое путешествие было прервано появлением очень шумного вихря, наскока которого я не выдержала и упала.
— Ты куда опять ушла? И пропала. Я уже и ужин сделала, и отвар, и даже тауре. А тебя все нет и нет…
— Тише, Эля, все хорошо. Заплутала по лесу, вот добрый эльф вывел обратно.
Почему то мне никому не хотелось рассказывать о сердце леса. И заметив понимающую улыбку эльфа, поняла, что поступила правильно. Мы пригласили его к стоянке. Он согласился разделить с нами ужин, уделяя равное внимание и мне, и Элине, чем вызывал явное неприятие и раздражение у Арда. Мы обе пошли проводить Лернарина, пусть недалёко, но все же.
Но заметив листья, светящиеся по контору нежно синим цветом, спросила что это. И получила
— Извините, я со своими вопросами задержала вас, а дома вас, наверное, ждут
— Наверное. Пока ждут.
И сказано это было с такой болью, что нужно было быть даже не бревном, а булыжником на дороге, чтобы не почувствовать этого.
— Почему же "пока"?
— Пока у меня есть дочь. А через три дня, я останусь одиноким и никому не нужным
— Дочь выходит замуж?
— Если бы. Через три дня она перестанет быть моей дочерью и относится к моему роду.
Могла ли я пройти мимо и не сунуть свой нос в дело, которое меня ну никоим образом не касается? Да, конечно, нет!
Могла ли промолчать девушка, которая готовила лекарства для любовницы мужа, не попытаться хотя бы выслушать о беде чужого ей существа, но не сделавшего ей ничего плохого? Риторический вопрос.
С десятком вопросов, как и почему, эльф был усажен, чуть ли на землю, благо подвернулось поваленное дерево, заверен, что мы ну вот точно никуда не спешим и спать не хотим, и никто нас искать не будет, и переживать из-за нашего отсутствия тоже.
Эльф, как-то горько усмехнувшись, видимо что-то для себя все же решил. Так как начал рассказывать.
— У моей матери была всего одна дочь. И пятеро сыновей. Каждый, впрочем, добился определенных успехов, обеспечив себе хорошее приданное и жильё.
— Приданное? — Я просто не удержалась, за что получила шипение с двух сторон — от Элины и Алиены. Но отнюдь не задела своим удивлением Лернарина.
— Да. Мужчина же обязан иметь жилье и доход, если решил обзавестись семьёй. Он же должен обеспечить жене достойные условия жизни. Но если мои братья были верны военной стезе, я же хотел творить. Но мне повезло, и я нашел свое призвание в игре камней и металлов, я ювелир. И достаточно известный. Мы с братьями прекрасно осознавали, чуть ли не с рождения, что все имущество семьи перейдет к сестре, любимице и наследнице матери. Поэтому достигнув совершеннолетия, уходили на свои хлеба. Так, кажется, говорят люди? Сестра же к нам никогда не тянулась. Да что там говорить, встретив кого-то из нас на улице, могла пройти мимо и не поздороваться. В своем высокомерии она совершенно не занималась таким плебейским делом, как управление имуществом. И в результате, почти разорила род. Но в военных действиях погибли три моих брата, и их имущество вернулось в семью, тем самым спасая ее от позора. Она попритихла, и попыталась создать хотя бы видимость родственных отношений. Для нее это было огромным шагом навстречу нам. Когда я привез свою выбранную жену, она ее не задевала нарочно, даже порекомендовала портних и учителей для нее. Публично приняла мой выбор, а когда родилась дочь, она лично поздравляла нас. Но несколько лет назад моя жена погибла, она очень любила животных и заботилась даже о хищниках. Один из таких, будучи раненным, ее и убил. А несколько дней назад сестра пришла в мой дом и принесла доказательства, что я бесплоден. А значит, моя дочь не может быть моим ребёнком. Через три дня состоится совет родов и меня лишат ребенка, а ее — права носить мое имя. Она станет простолюдинкой, без рода, имени и средств.
Мы замолчали. Я перебирала подробности услышанного, что-то не давало мне покоя. А Элина без конца прижимала руку к солнечному сплетению. Видимо и ее тронула эта история. А меня наконец-то осенило, хотя ответ лежал на поверхности.
— А у вашей сестры сейчас нет никаких проблем со средствами? — Эльф смотрел на меня непонимающе — Может быть, все не так, как вы видите? Если у вас не
— Нет, конечно. Мое имущество с того момента будет принадлежать роду, к которому относилась моя семья.
— А вы верите в собственное бесплодие и измену жены?
— Только если произошло насилие, и жена скрыла это от меня. Мне казалось… Да нет, я был уверен в ее чувствах ко мне, все время, что провели вместе. Я поэтому и не привел в дом другой женщины после ее смерти. Наша песня еще звучит для меня. Но бесплодие! Я ведь проверился, и артефакт проверки выдал подтверждение.
Алиена в моей голове просто шипела, что сестрица- то дрянь. И надиктовывала мне вопросы.
— А вы проверяли кровь на некое зелье "лишние ветви"?
Наблюдая за вытянувшимся лицом эльфа, мысленно пристала к Алиене с вопросом о чем, собственно, речь.
— Достаточно редкое зелье, сейчас уже почти позабытое. Но раньше высокородные мужчины его принимали, чтобы не плодить бастардов. Но так как многие, после длительного приема этого зелья, теряли способность к продолжению рода вообще, его перестали использовать. Оно не имеет магической составляющей, поэтому не определяется амулетами. А вот если кровь нанести на тонкую пластину изумруда и накалить, то кровь получит радужный перелив.
— И откуда ты только все знаешь? — в который раз, подивилась я знаниям и памяти Алиены.
Эльф сидел молча, но его взгляд выдавал бешеную работу мысли. Это самокопание прервал вопрос Элины. Девочка держалась за грудь, ее что, так тронула история, что сердце защемило?
— А если вы действительно бесплодны, и ваша жена вам, когда то изменила, чтобы подарить вам ребенка? Вы бы отказались от дочери, зная наверняка, что она не ваша?
— Как это не моя? — Лернарин не задумался ни на секунду — я беседовал с ней каждый день, пока она была под сердцем у жены, грел ее своими ладонями. Я не оставил жену и в момент родов, и принял девочку на руки, обтирал с нее родовую кровь и слышал ее первый крик. Я сам ее нарекал, сам первый раз приложил к груди жены. Я знаю каждый ее страх и ее мечты. Как это не мой ребенок? А жена… Жене я был бы всю жизнь благодарен, она подарила мне возможность быть отцом, скрыв ото всех мою ущербность, как мужчины.
Элина недолго молчала в ответ.
— Знаете, есть зелье, которое может доказать или опровергнуть родство.
— Я знаю, о чем вы. " Цветок родового древа". Но для меня это не реальный вариант.
— Почему? — Тут уже я не поняла, что такого нереального, если можно сварить какое-то там зелье и решить все проблемы разом — даже если нет возможности сварить, то можно же купить!
— Это зелье не варят просто так. Очень редкие и ценные ингредиенты, травы, что не у каждой хорошей травницы есть. Плюс очередность добавления, чуть ли не в определенную фазу небесных светил. Срок приготовления этого зелья семнадцать лет. А самое главное, последний ингредиент — цена получения зельем магической силы. Дыхание жизни варившего его. Последнее. Кто согласится его продать? А приготовить сам не могу, смысла не будет. Ведь девочка должна будет себя обеспечивать и в следующий выбор… Куда она попадет, что с ней будет? У меня жалкие крохи времени, а нужно семнадцать лет.
— Если ваша дочь не ваша по крови, вам будет достаточно доказать, что вас планомерно сделали бесплодным. И обвинить сестру, как наиболее заинтересованную сторону. После подтверждения наличия " лишних ветвей" в крови, никто не осмелится потребовать доказательств вашего родства с дочерью. Но я, почему то верю, что жена не могла вам изменить, даже ради вашего же отцовства — Элина сделала знакомый мне пас. Именно после такого проявляется мой браслет с лисенком. А на шее девушки проявилась плотная цепочка, держащая каплевидный флакон. — Вы правы. "Цветок родового древа" никто не согласится продать. Но его можно подарить. Просто пусть ваша девочка будет счастливой, ей для этого всего-то и надо, что остаться с вами, со своим папой.