Танцующая с лошадьми
Шрифт:
– Мне надо было рассказать вам. – Сара посмотрела на Наташу. – Надо было хоть кому-нибудь рассказать.
По молчаливому согласию они никогда не говорили о конюшне на Спеапенни-лейн.
– И на какое мероприятие мы сегодня едем? – спросил Мак.
Поток машин медленно пересекал Вествей и направлялся из Лондона в зеленые пригороды и дальше.
Наташа порылась в сумочке и достала письмо:
– Праздник по случаю окончания года с чествованием способных и одаренных учеников. Будем слушать, как играют на музыкальных инструментах и декламируют стихи. – (Мак
– …Будет делать то, что делает Сара. Она не заметит, как мы выглядим. – Мак влился в поток автомобилей. – Когда она рядом с Бо, все остальное для нее не существует.
Всем известно, как тяжело сочетать уход за детьми с работой, думала Наташа, пока они ползли через город. Но это трудно понять, пока не коснется тебя лично. В ее случае она за девять месяцев приобрела двоих детей и лошадь. Ирония заключалась в том, что после долгих лет, когда ей говорили, что следует снизить уровень стресса, меньше пить и заниматься сексом в тщательно рассчитанные дни, она зачала в три самых удручающих и пьяных дня своей жизни.
Но это и было самым прекрасным. Они пришли к такому заключению, когда лежали по обе стороны от него, рассматривая его пухлые ручки и ножки и соломенные, как у Мака, волосы. Он появился, потому что так было суждено.
От домика в Кенте они давно отказались. Теперь они арендовали новый коттедж. Лондонский дом был снят с продажи. Мак, Наташа и малыш проводили выходные за городом, а Сара училась в элитной школе-интернате на северо-западе от шоссе М25. Это была одна из немногих школ в Англии, в которую не только принимали с лошадью, но и обеспечивали тренировки на нужном уровне. И брали непомерную плату, даже учитывая стипендию, которую получила Сара.
– Но послушай, – говорил Мак, сидя за кухонным столом, когда они получали счет за семестр и ахали, – кто говорил, что семья обходится дешево?
Они не жалели денег. В школе Сара расцвела среди ровесников, у которых по разным причинам не было семьи. Она училась средне, но очень старалась. Завела друзей и, что самое важное, была счастлива.
По выходным они приезжали в съемный коттедж в четырех милях от школы и проводили время вместе. Она говорила не только о Бо и его поведении на арене, его многочисленных достижениях и мелких разочарованиях. Все чаще она рассказывала о своих друзьях. Она была не самой общительной девочкой, но познакомила их с несколькими подругами. Это были милые девочки, вежливые, целеустремленные, строящие планы на жизнь после окончания школы.
Сара не была самым открытым и нежным ребенком. По природе она отличалась подозрительностью и, если чувствовала себя несчастной или незащищенной, тут же уходила в свою скорлупу. Но в маленьком коттедже Сара ощущала себя в безопасности, она весело рассказывала им о Дэвиде, Хелен и Софи, о чьей-то лошади, которая не хотела идти в стойло, когда они участвовали в выступлении в Эвешаме. Мак с Наташей, довольные, молча переглядывались за кухонным
Школьные игровые площадки были забиты автомобилями. На краю поля для игры в крикет яркие краски сплетались в блестящее лоскутное одеяло. Родители шли по траве. Женщины на высоких каблуках смеялись и хватались за своих мужей, когда каблуки проваливались.
Сара увидела их еще до того, как распорядитель показал Маку, куда поставить машину. Она побежала к ним, в безукоризненных бриджах для верховой езды и белоснежной блузке.
– Успели! – сказала она, когда Наташа выходила из машины, чувствуя, что юбка пристала к ногам.
– Разве мы могли пропустить такое. – Мак поцеловал ее в щеку. – Как ты, милая?
Но Сара уже открывала заднюю дверцу.
– Привет, Генри, мой маленький солдат! – Она расстегнула ремень и вынула младенца из кресла; он схватил ее за волосы, она улыбнулась. – Он еще вырос!
– Он запачкает тебя бананом. Привет, любовь моя. – Наташа поцеловала ее, заметив, что Сара тоже выросла.
С каждой неделей Сара становилась все более женственной. От худенькой девочки, которую они впервые увидели, не осталось и следа. Она была выше Наташи, стала крепкой и лоснящейся, как ее лошадь.
– Готовы?
– Да. Бо – молодец. Как я по тебе соскучилась! Правда-правда. – Сара обнимала Генри, а он, как всегда, был в восторге.
Генри сцементировал их новую семью, в очередной раз подумала Наташа. Через пару недель после того, как они узнали о Наташиной беременности, слегка оправившись, они сообщили об этом Саре. Социальные работники опасались, что девочка может почувствовать себя обделенной и все снова развалится. Но Мак с Наташей думали иначе и оказались правы. Когда появился маленький человек, которого можно было любить без всяких условий, все стало намного проще.
Они направились в сторону арены, где уже начали собираться зрители. Мальчик в форме протянул им программку вечера. Наташа отметила с гордостью, что Сарина Карусель значилась в самом верху программки.
– Хотите, я могу понянчиться с Генри в выходные? – предложила Сара, ловко отцепляя маленькие пальчики от своих волос. – Я с удовольствием. У меня нет никаких планов.
– Я думала, у тебя вечеринка. – Наташа искала в сумочке влажную салфетку. На плече Сары уже красовались следы банана. – Разве вы не собирались куда-то с девочками из шестого класса?
Они переглянулись, и это не ускользнуло от внимания Мака.
– О-о… О чем это вы?
– Что? Я не могу просто предложить свои услуги няни?
– Мне кажется, юная леди, вы подлизываетесь, – нарочито строгим тоном заявил Мак.
– Я заняла вам очень хорошие места. Правда, только два. Подумала, вы посадите Генри на колени. Вам там будет хорошо все видно.
Мак помолчал.
– Слушайте, в чем, собственно, дело? – Он всегда лучше Наташи угадывал настроение Сары.
Та напустила на себя растерянный вид, но не выдержала и улыбнулась: