Танцующая среди ветров
Шрифт:
Некоторое время мы ехали молча. Я исправно следовала поставленным условиям и изображала еще один мешок. Дед периодически на меня украдкой поглядывал и гладил бороду. Видно было, что его распирает от желания поговорить, но противоречивый дух не дает этого сделать. Повздыхав еще немного для приличия, он не выдержал и произнес.
– И чего это ты шляешься в одиночестве по дальним дорогам?
– Так нету у меня никого, круглая я сирота, – поймав его тон, начала я вдохновенно врать. – Пускаться в пространные разъяснения о причинах и мотивах, побудивших меня оказаться там, где
– А в столице что потерял?
– Дядька там у меня двоюродный живет. Надеюсь, поможет по-родственному, ремеслу обучит, он пекарь.
– Ремеслу, это хорошо, – одобрил попутчик и вроде даже расслабился. – Меня Цигун зовут, а тебя?
– Ал.
– Что ж, Ал, будем знакомы. Ты из каких краев будешь?
– Из Латиума.
– Городской значит, оно и видно, вот ножки-то и стоптал быстро, не приучены вы к вольной жизни, нежные больно.
Я возражать не стала и, взглянув на довольного собой старика, решила перевести разговор с меня на него.
– А вы, стало быть, не в городе живете?
– Конечно, суетно в этих городах, людей много, а проку с того мало. Снуют как мураши туды-суды. Я простор люблю, к природе поближе. – Я помолчала, а он, не дождавшись моей реакции, продолжил. – У нас семья большая. У меня самого три сына, у тех тоже детки у каждого. Внучат у меня уже семеро, ребятки толковые, работящие. В нашей деревне любой знает деда Цигуна и почет мне оказывает. Если что случится, сразу ко мне бегут. Я по справедливости всегда рассужу, советом дельным помогу или на путь честный заблудшую душу направлю.
Видимо, поговорить он действительно любил, потому что в течение следующих нескольких часов, я узнала про всю жизнь Цигуна. Начиная от того, какие красивые игрушки в детстве из полешек он мастерил, и заканчивая, какую вкусную наливку в прошлом году из брусники он поставил, как всей деревней ее, на юбилее у соседа Мельки, пробовали и нахваливали.
Я не возражала. Слушала бормотание старика в пол уха, вставляла, где нужно верные междометия и лишь изредка подкидывала новые вопросы, чтобы его рассказ все продолжался и продолжался.
Когда начало уже откровенно темнеть, а Цигун и не собирался останавливаться, я осторожно поинтересовалась: – А мы разве не будем на ночь останавливаться?
Дед отвлекся от жизнеописания и поспешил меня успокоить.
– Не боись, малец, скоро уже до деревни Колки доедем, там у меня младшая сестра живет, у ней и заночуем. Там и покормят, а то заговорил ты меня совсем, я и про ужин забыл с тобой. Теперь уж не будем тормозить, еще поднажмем чуток и на месте будем. А утром в дорогу снова отправимся. Только я тебя до Старого Перевала довезу, а там наши дороги расходятся. Я-то в Петруши еду, овес куму своему везу, он мне за это меду даст в обратную дорогу.
И так, под рассказы о жизни неизвестного мне кума из Петрушей мы уже за полночь, действительно, добрались до какой-то деревни. В потемках разглядеть что-либо подробно мне не удалось, лишь несколько маленьких домишек у въезда, да большое строение, похожее на амбар. Сразу за ним и оказался дом сестры Цигуна. Окна не горели, и в доме было тихо.
Старик
– Я это, Цигун. Открывай Клиса, устали мы с дороги и есть хотим.
Заскрипев замком, дверь открылась. На пороге показалась высокая стройная женщина с распущенными длинными волосами. Она зябко куталась в платок и переминалась с ноги на ногу.
– Цигун, проходи, – проговорила она. – А чего поздно-то так? Мы уж и не ждали тебя сегодня.
Тут она заметила меня и удивленно спросила: – Кто это там с тобой?
– Вот любопытная баба, – добродушно усмехнулся дед. – Ты сначала накорми, а потом уж и приставай с расспросами.
Он тем временем по-хозяйски прошел в сени, огляделся, сказал мне, чтобы я следовала за Клисой. Сам же принялся распрягать лошадку и делать все нужные приготовления, чтобы завтра с самым рассветом отправится в дорогу.
Мы в молчании проследовали на кухню, где хозяйка поставила таз с водой, предлагая мне умыться с дороги. Пока я плескалась и пыталась привести себя в порядок, она накрывала на стол, заинтересованно на меня поглядывая. Тут, к счастью, появился Цигун и все ее внимание переключилось на него. За обменом новостями и новыми впечатлениями, они на некоторое время забыли о моем присутствии. Я спокойно наслаждалась вкусной мясной похлебкой со сметаной и хлебом с какими-то ароматными зернышками внутри. К тому моменту, как про меня вспомнили, я уже откровенно клевала носом. Цыгун удивленно на меня посмотрел, видимо, только сейчас его внимание оказалось полностью сфокусированным на мне, прищурился.
– Ал, да ты девица, а вовсе не малец! – выдал он таким тоном, будто я сама об этом и не подозревала.
– Ага, – флегматично отозвалась я, спать хотелось ужасно.
Поняв, что ничего толкового от меня все равно уже не добиться, он вздохнул и махнул рукой. Цыкнул на любопытствующую сестру и отправил меня спать на сеновал. Ну что ж, это лучше чем опять ночевать в лесу, да и от расспросов я была избавлена, пока все складывается совсем не плохо. Улыбнувшись своим мыслям, я провалилась в сон.
Утром, чуть рассвело, Цигун меня разбудил, и мы без лишних проволочек продолжили свой путь. Я, зябко ежась и кутаясь в свой плащ, решила пока есть возможность попробовать еще поспать. Не известно, что ждет меня впереди, а предыдущие ночи не сказать, чтобы располагали к здоровому отдыху. Против моих ожиданий, дедок тоже чего-то мялся и не заговаривал. Поэтому, устроившись поудобнее и облокотившись на мешок с овсом, я немедленно задремала.
Мне снилась нелепая чехарда из отдельных фрагментов, совершенно не связанных друг с другом. Вот я стою посреди поля, улыбаюсь дурацкой блаженной улыбкой и в руках держу гриб, а в следующий момент уже на кухне Клисы пью чай и, почесывая черного кота, приговариваю: – Хороший котик, ты же меня не бросишь?