Танцы на снегу. Геном. Калеки
Шрифт:
– Извини, мы называли тебя так в разговорах… конечно же, не малыш… А ты – Лион? Ты тоже у нас жил, с родителями?
Лион только кивнул, с нетерпением ожидая следующих слов. Но девушку интересовало другое.
– Господи, где же вы были, ребята? Мы все так переживали! Искали вас повсюду, лес прочесали, озеро… чего только не подумали!
Мне показалось, что она вовсе не врет. Ни капельки. Что и впрямь все в кемпинге бросились на наши поиски.
А вот нам надо было врать.
– Тогда, ночью… – начал я. – Все уснули, и так страшно… а Лион как раз пришел ко мне, тайком от родителей, мы хотели поиграть…
Девушка всплеснула руками.
– Ребята… да что вы… говорят, это был маньяк-убийца! В его номере потом нашли убитого полицейского! Господи, как вы уцелели!
– Я же тебе говорил! – закричал Лион, больно пихая меня в бок. – Он странный был какой-то, у него глаза были злые! Хорошо, что вылезли! Он бы нас на кусочки разрезал!
– Ты же сам в машину полез! – крикнул я в ответ.
Таких комедий у нас было заготовлено несколько. Но в общем-то мы сразу решили, что про Стася упомянуть придется. Ведь агент Инея за ним следил и наверняка доложил начальству, кто такой Стась.
– Ну и полез… – будто бы остывая, огрызнулся Лион. И жадно посмотрел на девушку: – Скажите… а мои родители… где они?
– Твой папа уехал в город, – ответила девушка. – А миссис Аннабель и малыши… у тебя ведь братишка и сестренка, да? Они здесь. В том же коттедже, твоя мама не захотела уезжать, пока ты не найдешься…
Договаривала она уже в спину Лиону – тот чесанул наружу.
– Вы извините, – сказал я. – Он очень по родителям скучал.
– А твои родители, они остались на другой планете, верно? – спросила девушка.
Я кивнул:
– Да. Они остались на другой планете. Я пойду, до свидания.
– Меня зовут Анна. – Девушка улыбнулась. – Если хочешь, Тиккирей, ты можешь поселиться в прежнем коттедже, он свободен. Кстати, тебе на днях пришло письмо из министерства по делам миграции…
– Я… я потом заберу, – пробормотал я, выскакивая за дверь. Лиона я едва успел заметить – он уже врывался в дверь своего коттеджа.
Интересно, как примет Лиона его мама? Она ведь зомбирована Инеем…
– Дурак, – сказал я самому себе. – Она все равно – мама.
Мне тоже досталось немного заботы от миссис Аннабель. Нет, конечно, куда меньше, чем Лиону, того мама даже попыталась сама выкупать – и Лиону пришлось упереться в дверной косяк руками и завопить, что с мамой он в ванную не зайдет. Но все-таки и меня миссис Аннабель обняла и даже заплакала, рассмотрев, какой я «худой и исцарапанный», а потом я получил большой кусок горячего мясного пирога. В домике начался полный переполох. Маленький братишка Лиона начал реветь, потому что успел его забыть и никак не хотел верить, что это его брат. Сестренка, наоборот, плаксиво требовала, чтобы Лион побыстрее вышел из ванной, и колотила кулачками по двери. Миссис Аннабель носилась по кухне, что-то кидая в микроволновку и разогревая духовку, звонила то мужу, то каким-то подругам, рассказывая, что ее сын нашелся. Я тихонько вышел на веранду и присел на теплых от солнца перилах. Вскоре следом выбрался и братишка Лиона, которому надоело плакать, сел на полу подальше от меня
– Бух, бух! – сталкивая машинки, пыхтел Лионов братишка. Кажется, у него в игре это были вовсе не машинки, а боевые космолеты. – Получай, плоклятый импелец… Госпожа плезидент, задание выполнено…
Ну вот, значит, и самым маленьким тоже как-то голову задурили… Ну и что? В остальной Империи дети тоже играют в войну, только у них имперские войска побеждают.
– Есть, повелительница! – выкрикнул малыш. – Влаг будет взолван!
Он привстал и, бросив одну машинку на пол, принялся ожесточенно топтать ее ногами. Вначале я подумал, что это он переволновался от приезда Лиона и сейчас опять будут рев, слезы и вопли. С маленькими такое бывает, особенно если их слишком балуют.
Но он вовсе не собирался плакать или кричать.
Он топтал машинку. Упорно и сосредоточенно, как взрослый. Топал маленькой ножкой в крошечных сандаликах, все колотил и колотил по пластмассовому корпусу. Игрушка оказалась прочной, те, кто ее делал, тоже знали о балованных детях. Взрослые только не догадывались, что малыши могут быть такими упорными. Он все топтал и топтал, сопел, переворачивал машинку поудобнее, когда она отлетала в сторону, и принимался колотить то пяткой, то носком.
Наконец пластик треснул и развалился на маленькие округлые кусочки. Это все-таки была специальная, безопасная пластмасса для детских игрушек.
Тогда малыш снова сел на пол и стал стягивать сандалету.
Я соскочил с перил, присел с ним рядом и помог разуться.
– Ногу усиб, – строго глядя на меня, сказал малыш и принялся тереть пятку.
– Зачем же так сильно топтал, дуралей? – спросил я.
– Я не дулалей, – обиделся малыш. – Я Саса.
– Ну и зачем было так колотить, Саша?
– Это влаги, импелцы, – с готовностью пояснил он. – Ты сам дулак. Это генелал Володя Ихин и профессол Эдикян из Бастиона, они самые стлашные импелцы.
Я вспомнил мультик «Бастион Империи» и его героев: отважного генерала Володю Ихина, который летал между звездами на волшебном скакуне, и мудрого профессора Геву Эдикяна, который сидел в Бастионе и все время придумывал гениальные идеи. Они повсюду защищали Империю и побеждали всех врагов. Значит, и этот мультик делали на Инее. Он вроде как хвалил Империю, а на самом деле всех малышей настраивал против нее. Я тоже этот мультик смотрел! Только совсем немного, потому что он оказался очень уж детский. А если бы посмотрел побольше – у меня бы появилась в голове программа…
Или она у меня все-таки есть и только из-за старого нейрошунта не сработала? А если сработает – я сразу возненавижу Империю, Авалон, Стася… и даже смешных рисованных человечков из мультика…
– Чего молчис? – спросил Саша.
– Думаю, – ответил я. – А разве нельзя было взять врагов в плен?
– Нельзя, они из плена всегда убегают, – разъяснил малыш. – Ты будес со мной иглать?
– Я уже большой, – сказал я. – Я в машинки не играю.
Саша спорить не стал. Для него я и впрямь был большим.