Танцы на снегу
Шрифт:
Но вот хлопнула дверь, и совсем рядом послышались шаги. Что-то грохнулось об пол. Стоять вот так и ждать было невыносимо, хотелось посмотреть, что же происходит, и я не удержался. Дверь ванной была закрыта неплотно, оставалась узенькая щелочка, и я осторожно заглянул в нее.
Девчонка стояла у окна, глядя вниз. Со спины она казалась даже младше меня. Кудрявая, светловолосая, в юбке-шотландке и блузке болотного цвета. В ушах поблескивали крохотные сережки.
Черт, как неудачно. Ну была бы она здоровенной дылдой, чего ей стоит, и выстрелить в
Девчонка поднесла руки к груди. Я не сразу понял, что она делает – пока Александра Берман не скинула блузку, небрежно швырнув ее на пол. Блин!
Я на секунду оторвался от щели, у меня начали гореть уши. Вот ведь скотство, мало того, что в ее вещах рылся, а сейчас убью, так еще и подглядываю, как переодевается!
Когда я посмотрел снова, Александра уже сняла юбку и осталась только в трусиках и лифчике. Впрочем, лифчик ей нужен был разве что для понта…
– Как надоела эта дрянь! – вдруг громко и с чувством сказала Александра. У нее был певучий эдемский акцент, и поэтому казалось, что она не ругается, а стихи читает. Александра потянула руки за спину и стала расстегивать лифчик. Меня сразу отнесло от двери, я отступал, пока биде не ткнулось мне под коленки. Остановился и выставил правую руку вперед. Александра, похоже, собиралась идти в душ, вот и раздевалась.
Значит, как только она войдет, я выстрелю. Чтобы она даже не испугалась и не смутилась… Ну почему, почему именно мне выпало убить ее?
Шаги босыми ногами по ковру были почти не слышны, но я их все-таки почувствовал. В ту же секунду бич на моей руке напружинился, напрягся и мелко завибрировал, генерируя плазменный заряд.
Только бы не испугаться…
Вспыхнул свет, и одновременно открылась дверь.
Свет меня и остановил, заставил потерять долю секунды, не выстрелить сразу, едва дверь открылась.
Я стоял, вытянув руку с готовым к выстрелу бичом.
А передо мной в проеме двери стоял голый мальчишка.
Мальчишка!
Как же так, неужели Берман всех обманывает и у него не дочь, а сын?
– Если я тебя прервал, то зайду попозже, – хладнокровно сказал тот, кого считали дочерью Бермана. – Но вообще-то надо закрываться.
Певучий акцент у него куда-то делся. Теперь он говорил резче, как на Авалоне, пожалуй. И голос мне показался знакомым. И даже лицо… если убрать эти дурацкие кудряшки…
Я отступил от биде, все еще держа бич нацеленным на фальшивую девчонку. Где же я ее… его видел?
– Какого дьявола ты тут делаешь, Тиккирей? – спросил мальчишка.
– Ты кто? – воскликнул я.
– Пацан в пальто! Планета Авалон, город Камелот, институт экспериментальной социологии, шестой лифт, второй с половиной этаж. Что ты здесь делаешь, салага?
Я опустил руку, и бич втянулся в рукав. Я узнал того маленького фага, что советовал нам с Лионом не лететь на Новый Кувейт.
– Как же так… – прошептал я. – А где Александра Берман?
– Под домашним арестом, вместе с папочкой. Если ты передумал стрелять, то я оденусь.
Сглотнув, я кивнул.
– Можешь не волноваться, если бич не выстрелил при моем появлении, значит, ты был не готов убивать, – сказал пацан из комнаты, будто мысли мои прочитал.
На негнущихся ногах я вышел из ванной. Маленький фаг уже заканчивал одеваться… надо же как быстро. Вместо юбки и блузки он нацепил джинсы, кроссовки и клетчатую рубашку – бесполый наряд, который носят и девчонки, и мальчишки. Видно, не нравилось ему ходить в девчоночьей одежде
– Тебя как звать? – спросил я.
– Александр, – буркнул пацан, раздраженно цепляя на уши клипсы. – Так что ты тут делаешь? И как пробрался сюда?
– Подполье решило вас ликвидировать…
– Надрать уши, – с наслаждением сказал Александр. – Надрать уши, выпороть и отправить в школу для трудных подростков.
– Я там уже был… – И тут меня словно током ударило. – Твой отец! Его тоже…
Александр побледнел. Сказал:
– Пошли. Нет, подожди…
Вначале он выглянул из дверей, потом кивнул мне и бросился по коридору. Я – за ним.
Дверь в комнату Бермана была не заперта. Мы вбежали туда почти одновременно.
Посреди комнаты стоял толстый лысый старикан и задумчиво разглядывал Лиона и Наташку. Они лежали на кровати, неподвижные и безвольные, но вроде как живые.
– Форс-мажор, – сказал старший «Берман». Посмотрел на меня и покачал головой: – Да еще какой форс-мажор…
– Твой Тикки меня чуть не пристрелил, – зло сказал Александр. – Ты как?
– Шишка будет, – ответил фальшивый олигарх и потянулся рукой к затылку. – У Лиона чудовищная реакция. Для нормального человека, конечно. Он меня немного зацепил.
– Сам виноват, – без всякого почтения ответил Александр.
– Цыц, – осадил его старикан. И спросил меня: – Тикки, ты можешь членораздельно объяснить, как вы здесь оказались? Или так и будешь стоять столбом?
– Стась, – сказал я. В глазах противно защипало. – Стась…
Его выдавали только глаза. Они тоже стали старческими, мутноватыми, будто выцвели, но все равно взгляд остался прежним.
– Стась, – повторил я в третий раз как дурак. И заплакал.
Фаг в несколько шагов оказался возле меня. Обнял, прижал к себе. Живот у него был здоровенный и теплый, как настоящий. Даже руки казались старыми, с набухшими венами и бледной кожей.
– Ну, перестань… Все в порядке, Тиккирей. Ребята сейчас очнутся… Успокойся.
– Да ничего не в порядке, зря мы сюда прилетели, все только напортили, чуть вас не убили… – пробормотал я. Было стыдно от того, что глаза оказались на мокром месте. Вот Александр небось никогда в жизни не плакал.
– Нас не так-то просто убить, малыш. Что за девочка с вами?
– Наташа… подпольщица.
– Да вы тут совсем одичали, – сердито сказал Стась. – Девчонкам нельзя убивать! Особенно – в рукопашной! Вы ей психику напрочь искалечите, это не женское дело!