Танцы с королями

Лейкер Розалинда

Роза, будучи погруженной в свой благополучный позолоченный мирок, совершенно не ощущала предгрозовой атмосферы, все более сгущавшейся в обществе, словно все беды и несчастья кончались у ограды Версаля. Дни ее текли так же беззаботно, как и прежде, заполненные экстравагантными развлечениями, которые обходились ей весьма недешево. Однако ей начало везти в карты, и это помогало покрывать все расходы, не залезая в долги, причем она соблюдала осторожность и никогда не садилась играть с теми, о ком говорили как о шулерах. Высокое положение и титул еще не являлись гарантией честной игры, но об этом было не принято упоминать в приличном обществе, и все молча мирились с явным обманом, даже когда мошенничество

было столь неловким и явным, что только слепой этого не заметил бы.

Положение самой молодой фрейлины давало Розе определенное преимущество, которое она быстро оценила. Королева часто брала ее с собой на детскую половину после того, как заметила, что дети тянутся к этой доброй и веселой девушке, которая к тому же знала много забавных историй и увлекательных игр. Если погода была хорошей, они все выходили в парк; в противном случае Роза неизменно находила, чем занять маленькую принцессу Марию-Терезу и ее младшего брата. Мария-Антуанетта обожала своих детей. Они с Розой садились на пол и строили дома из игрушечных деревянных кирпичиков, пускали волчок или одевали кукол. Иногда в детскую заглядывал и король, который с энтузиазмом присоединялся к играм.

Когда маленький дофин выражал желание сделать «пи-пи», Людовик опускался перед ним на колени и, расстегнув сыну штаны, подставлял небольшой ночной горшок из серебра. И брат, и сестра любили кататься у отца на плечах, и королева усаживала их туда по очереди. Они цеплялись за тщательно завитые локоны короля и визжали от восторга, оказавшись так высоко. Роза смотрела, улыбаясь, и думала, что в этот момент все они являют собой пример идеальной, счастливой семьи. Царствующих супругов объединяла прежде всего любовь к детям; в остальном же любому мало-мальски наблюдательному человеку не составляло бы никакого труда заметить, что королева относится к мужу с добродушной снисходительностью, в то время как этот большой, неуклюжий человек любил ее всей душой.

Они значительно отличались от большинства супружеских пар, которые, как заметила Роза, недолюбливали или почти ненавидели друг друга и, будучи вынужденными появляться вместе на официальном приеме, разговаривали межу собой как чужие, почти незнакомые люди. Ее предубеждение против брака крепло с каждым днем, а сердце все больше наполнялось пессимизмом и словно покрывалось черствой коркой. Это была своего рода непроизвольная реакция ее души, боявшейся испытать в любви жестокое разочарование. Романтические, страстные связи, каких было в Версале великое множество, вспыхивали ярким пламенем и сгорали, как свечки, через несколько месяце когда партнеры уставали друг от друга. Роза была чрезвычайно рада, что не дала впутать себя в какие-либо истории подобного рода, грозившие к тому же обернуться громким скандалом.

Первый раз она побывала в малом Трианоне вместе с королевой и ее детьми. Мария-Антуанетта вдруг осознала, что Роза больше не новенькая среди фрейлин, а пользующаяся почти всеобщей симпатией и уважением умная и веселая девушка в обществе которой приятно проводить время! Находясь в этой тихой обители, королева всегда носила простые платья из белого муслина с пастельным шелковым поясом. Роза также следовала в одежде стилю королевы. Отправляясь на прогулку в двухместной коляске, они надевали большие соломенные шляпы, а детей сажали между собой, и королева сама брала в руки вожжи. В дороге все они обязательно пели хором, а маленький дофин весело покрикивал. Малый Трианон был всего в десяти минутах езды от Версаля. По дороге туда им приходилось проезжать мимо Трианона из розового мрамора, где король-солнце также искал уединения и покоя и укрывался от светской суеты и жесткого дворцового этикета.

Вот и в этот раз они доехали от одного Трианона до другого, едва успел закончиться один куплет

песни. Позолоченные ворота стояли открытые, и коляска вкатила прямо во двор, имевший форму квадрата. Роза часто видела издали это здание, возведенное в неоклассическом стиле, но впервые ей довелось оказаться так близко. По сравнению с Версалем, малый Трианон казался игрушечным домиком, где могли жить лишь миниатюрные куклы. Вовсе не нужно было обладать большим воображением, чтобы представить, как весь этот дом в форме куба уместится в государственных покоях Версальского дворца. Королева живо выпрыгнула из коляски, радуясь тому, что снова оказалась в своем самом любимом месте, и приняла от Розы детей. Прижав сына к бедру и держа его наперевес, она взяла дочь за руку и, быстро поднявшись по ступеням крыльца, вбежала в открытую дверь. При этом она что-то весело кричала, и дети, смеясь, вторили ей. В этот момент Мария-Антуанетта была сама похожа на ребенка.

Роза последовала за ними не столь быстро и, войдя внутрь, увидела королеву с детьми уже наверху лестницы с изящными перилами. Поднявшись, Роза прошла через зал и оказалась в помещении, которое, как она догадалась, во времена мадам дю Барри являлось столовой. Стены здесь были увешаны гобеленами с изображением фруктов. Оттуда она прошла в гостиную, обстановка которой казалась верхом элегантности и изящества. Повсюду Розу встречали добрые солнечные лучи и свежий воздух. Веселый гомон подсказал ей путь в будуар королевы.

— Входите, мадам Роза, — пригласила королева. К титулованным женщинам было принято обращаться подобным образом, вне зависимости от того, замужем они или нет. Дети сидели у королевы на коленях и ели конфеты из вазы, которую она держала перед собой. — Угощайтесь!

Это были чудесные дни. Они играли в прятки в красивом парке, разбитом в английском стиле: здесь были лес и лужайки, уютная роща, располагавшая к уединению, два озера и весело журчащий ручей. Роза брала с собой дофина, а Мария-Антуанетта и принцесса прятались. Они также часто навещали деревушку, путь в которую лежал через небольшой деревянный мостик. Там находилась маленькая ферма, а дети очень любили наблюдать за домашними животными.

Розу поразила эта небольшая, похожая на игрушечную, ферма и царившая здесь чистота, из коровника не текла навозная жижа, нигде не лежали коровьи лепешки, а когда дети подбежали к красивым козам и стали их трогать, она заметила что животные были чисто вымыты, а шерсть их аккуратно расчесана.

— Давайте теперь посмотрим на коров, мамочка! — в радостном возбуждении захлопала в ладоши Мария-Тереза.

— Сначала мы зайдем за колокольчиками.

Они вошли в одну из двенадцати крытых соломой хижин, в которых жили крестьянские семьи, специально отобранные для работы на этой сказочной ферме. Женщина, занимавшаяся стряпней, нисколько не оробела, увидев королеву у себя на кухне. Крестьяне здесь уже привыкли к появлению самых высокопоставленных особ. С улыбкой сделав реверанс, стряпуха сняла с крючка на стене несколько колокольчиков, висевших на голубых лентах, и подала их королеве, а дофин и принцесса получили по свежей душистой булочке.

Коровы паслись на лужайке почти рядом с хижиной; упитанные, с крутыми, лоснящимися боками, они были похожи на прекрасно ухоженных лошадей. Королева надела им на шеи ленточки, и воздух наполнился приятным, мелодичным звоном, не имевшим ничего общего с грубым бряканьем обычных коровьих колокольчиков.

— Ведь правда, эти коровы очень миленькие, мадам Роза? — воскликнула Мария-Тереза. — Когда подрасту, мне позволят подоить их, как это делает иногда мамочка.

Когда они были на ферме, Роза заметила королевские подойники. Они были сделаны из белого фарфора, скорее всего, севрского, и на них красовались голубые инициалы королевы.