Танцы с огнем

Робертс Нора

— Так держать.

Они услышали крик Роуан и оглянулись. Вырвавшись из объятий Марг, Ро бежала к мужчине, медленно ковылявшему к вертолетной площадке. Картежник!

ММ покачал головой.

— Я же сказал сукину сыну, что не отправлю его в больницу, только если он будет лежать в постели!

— Янгтри? — спросил Галл.

— Пятьдесят на пятьдесят. Врачи не ждали, что он и до этого дотянет, но я ставлю на него. Для тебя есть бутылка холодного пива.

— Не будем заставлять ее ждать.

— Сказать копам, чтобы они не лезли к вам, пока вы

не очухаетесь?

— Лучше сразу покончить с допросами. Роуан это необходимо. Мне, пожалуй, тоже.

— Он вдруг обезумел, понес всякую чушь, — рассказывал Картежник Роуан. — Будто я дал Джиму умереть и что-то о Долли. И он сказал… он сказал, что Долли позвонила Вики и рассказала, что мы трахались, намекнула, что ребенок мой. Боже милостивый…

— Ты можешь помириться с ней.

— Я попробую. Но… Ро, он набросился на меня. — Картежник коснулся плеча, на которое пришелся удар топора. — Мэтт набросился на меня. Я отбился. Я уже говорил с копами, но у меня в голове все перемешалось. Я побежал. Он бежал за мной. Я думаю, что бежал. А потом вот только он был, и вдруг его нет. Но я бежал дальше. Уже думал, конец мне, и тут набрел на полосу и пошел по ней.

— Молодец. Не растерялся.

— Ро, я не представляю, как он мог все это сотворить! Я же работал с ним! Мы все работали. Янгтри… — Его глаза увлажнились. — Мэтт чуть не убил тебя… И сам умер такой страшной смертью. У меня никак в голове не укладывается.

— Ты устал. Пойди полежи. Я загляну к тебе попозже.

— Я любил ублюдка.

— Мы все его любили.

Подошел Галл.

— Если не возражаешь, поговорим с копами прямо сейчас. Марг жарит стейки.

— Есть Бог на свете.

— Покончим с этой тягомотиной за едой.

Они расселись за столами для пикника под открытым небом.

Куинек, как послушный ученик, сложил руки на столешнице.

— Во-первых, я хочу сказать, как рад видеть вас живыми и здоровыми. Во-вторых, может быть, это не так вам важно, но вы должны знать: агент Дичикко раскопала, что недавно Мэттью Брейнер разорвал помолвку и прекратил все отношения со своей невестой. Он также уволился с основной работы. — Он обвел их глазами и продолжал: — Несколько дней назад я узнал, что у него есть кубки и медали. За меткую стрельбу. В вашей команде несколько человек имеют стрелковый опыт.

Роуан кивнула Дичикко.

— Вы проверяли всех нас.

— Это моя работа. Мы приехали допросить его примерно в то время, когда он напал на вашего коллегу, — продолжила Дичикко. — Нам удалось убедить мистера ММ позволить нам обыскать комнату Брейнера. Он вел дневник. Там все есть. Что он делал, как и почему.

— Он не мог смириться со смертью брата.

— Да.

Ро перевела взгляд на Куинека.

— В смерти Джима он больше всех винил себя. За то, что дал слабину и переспал с Долли, за то, что перед прыжком разругался с братом. Он не смог с этим жить и перевел стрелки на Картежника, Долли и всех нас.

— Очень близко к истине.

— Но это не все. — Роуан покосилась на Галла. — Он полюбил огонь. Нашел

в нем свою цель и свое оправдание. Он сказал, что оставил все на усмотрение судьбы, но он лгал самому себе. Он превратил все, что любил и чему учился, в наказание. Может быть, он думал, что сожжет свою вину и свое горе, но у него не получилось. Он умер, сожалея обо всем, что потерял.

— Вы помогли бы нам, если бы в точности описали все, что произошло, что он делал и говорил.

— Хорошо. И больше я никогда ни слова об этом не скажу, потому что он расплатился за все. От него ничего больше не узнать, и невозможно изменить то, что случилось.

И Роуан пересказала все, как в отчете о пожаре. Точно, коротко, умолкнув лишь на секунду, когда прижалась к Марг, которая принесла шипящие стейки.

Она ела, пока Галл рассказывал свою часть истории, вмешавшись лишь в одном месте.

— Когда ты нашел меня, ты уже знал, что это Мэтт.

— Картежнику чертовски не везло весь сезон. Картежник был выпускающим Джима. Судьбу надо уважать, хорошую или плохую, но когда идет сплошная черная полоса, волей-неволей задумаешься, одно ли здесь невезение. А потом, когда мы вытаскивали Янгтри, Мэтт все время отводил глаза. Вы были слишком заняты и не заметили, но только Мэтт не мог заставить себя взглянуть на Янгтри. Когда Дженис сказала, что ни один из вас троих не отвечает на вызов, я понял.

Галл взглянул на Дичикко.

— Это все. Мне больше нечего сказать.

— Я постараюсь закрыть дело так, чтобы больше вас не беспокоить, — пообещала Дичикко. — И я молюсь за вашего друга, за Янгтри.

— Спасибо. Что с Лео Брейкменом?

— С него сняты обвинения в убийствах, и, поскольку Брейнер детально изложил в дневнике, как он стрелял на базе, как узнал код сейфового замка — от Джима, а тот от Долли, — с Брейкмена снято и это обвинение. Остается нарушение условий освобождения под залог. Однако, учитывая обстоятельства, мы рекомендуем снисхождение.

— Мэтт не убил его, но погубил его жизнь, — тихо сказала Роуан. — Он сделал это, чтобы ребенка отдали его матери.

Куинек поднялся.

— Умный человек уехал бы в Небраску и попытался бы построить там новую жизнь. Но решать Брейкмену. Несмотря на печальные обстоятельства, я рад знакомству с вами. Благодарю за службу.

— Взаимно.

Жуя стейк, Роуан смотрела им вслед.

— Как странно все сложилось в конце.

— Только в конце?

Роуан рассмеялась.

— Ты прекрасно меня понял. Я хочу побыть с отцом. Потерпишь?

— Конечно. До или после секса в душе?

— После. По целому ряду причин. В данный момент мне необходима прогулка. Под луной.

— Договорились.

Галл поднялся, протянул ей руку.

«Может быть, лучше сначала отмыться?» — подумала Ро. Может быть, подождать, пока база заснет, и они останутся одни. Они все в саже, пропахли дымом и потом… Ну и что? Они такие, какие есть.

— Там, в пекле, я много думала, — начала она, идя к учебной площадке.

— Больше там делать было нечего…