Танцы во льдах

Лисина Александра

Демоны почтительно внимали. Они не двигались и не потрясали кулаками, не дрожали от ненависти и злобы. Только сильнее стискивали челюсти, поглядывая в мою сторону весьма многообещающе. Да мерцающие в полутьме глаза выдавали всю глубину их чувств. Мне не место здесь, среди них. Они не примут мою правду никогда. Их не убедить в том, что я не хотела никому причинить вреда, понятия не имела, что они вообще существуют, что никого из них в своей жизни не ранила и не убила. Нет. Для них вполне достаточно того, что я есть. И в тот момент, когда я стану бесполезна, меня ничто не спасет от их острых, как бритва, когтей.

Я с болью увидела, как потемнело лицо у моего верного духа.

– Да, - глухо уронил Рум в

оглушительной тишине.
– Все это было. И мой брат действительно был не единожды предан. Миарисс... нанесла нам сразу две болезненные раны. Из-за нее Вертовах потерял голову и решился пойти против моей воли. Из-за нее же разразилась Последняя Битва. И по ее вине мой род осиротел сразу на многие сотни жизней.

– Из-за нее убили тебя!
– с трудом сдерживаясь, прорычал король шаддаров.
– Ты помнишь?! Помнишь, как стоял холодной статуей посреди поля и смотрел, как эти бестии одного за другим убивают таких же обездвиженных и униженных этой подлостью Шииров?! Может, забыл, как она воззвала к силе мертвых и подняла на нас нежить?! Может, забыл, сколько крови пролилось по ее вине и насколько уменьшилось число твоих верных шаддаров?!!

Я пошатнулась от накатившей от него ярости, и даже Рум, не выдержав такого напора, опустил горящий взгляд.

– Нет. Я всю помню, сын. Но вины Трис здесь нет.

– Их надо остановить!
– с ненавистью процедил Бретован, сверля меня пылающими глазами.
– Этого больше не должно повториться! Никогда! Ни одна из проклятых Жриц не ступит на Аллею Погибших! И ни одна из них не осквернит ее своим присутствием! Я поклялся!!

– Я тоже.

– Как?!
– стремительно отшатнулся от призрака король и широко распахнул глаза.
– Что они с тобой сделали?! Почему ты защищаешь эту... это чудовище?!

– Потому что она - дочь Вертоваха Дер Теарр, - ровно сообщил Рум.
– Моего кровного брата и твоего наставника. И это также верно, как то, что я стою перед тобой сегодня.

– Что?!
– неслышно выдохнул Ширра, уставившись на меня едва ли не в ужасе.
– Дочь... Вертоваха?!!

– Да.

– ЧТО-О-О-О?!!!
– взревел король, впившись в меня глазами не хуже, чем если бы проткнул насквозь копьем.

– Этого не может быть...
– пошатнулась я от неистового водоворота их эмоций.
– Не может быть, Рум! Ты ошибся! Скажи, что ты ошибся! Вертовах умер вместе с тобой... почти три тысячелетия назад!! Я просто не могу быть...!! Нет!!

У меня вдруг подломились ноги от бешеного напора лютой злобы снаружи. Казалось, само небо рухнуло вдруг на плечи. Придавило, зажало в мучительных тисках, мешая вдохнуть и вырывая из груди только сдавленный всхлип. Упало сверху и мгновенно погребло под собой. Эта ненависть... боже, как же сильна их ненависть! Их здесь десятки, сотни, и все, как один, меня ненавидят!! Даже Ширра! Все смотрят в упор, не смея поверить, что у проклятой предательницы осталась живая дочь! В то время как они с такой тщательностью обыскивали когда-то Ледяные Чертоги! Почувствовали гибель Повелителя. Горя жаждой мести, пробились сквозь надорвавшийся строй Повелительниц Бурь, ворвались в порыве ярости в Ледяные Чертоги, но отыскали лишь погибшего брата, у которого, как говорил когда-то Рум, перед смертью было только одно единственное желание...

– Это неправда, - сдавленно прошептала я, сжимая ладонями виски, чтобы голова не разлетелась на тысячи осколков.
– Так не может быть... мне всего двадцать... я не могу жить СТОЛЬКО...

– Для Крылатых время не имеет большого значения, - печально сообщил сверху Рум.
– Ни для Аллиры, ни для Шииров. Поверь, я знаю, с кем провел мой брат свою последнюю ночь, ведь мы, шаддары, очень хорошо чувствуем друг друга. Нашу боль. Страсть. И особенно смерть. Он любил ее, Трис. Любил безумно и настолько яростно, что вы не

зря называете его Падшим. Мы все чувствовали эту проклятую магию, и все понимали, что его не вернуть. Он бросил свой народ, свой дом, своих родичей... все оставил ради нее. Предал нас. Забыл. Ушел из родных стен ради того, чтобы только иметь возможность касаться ее и желать. Он даже в последний миг, ослепленный и ослабленный, неистово желал только одного - быть с ней. Даже тогда, когда понял, как же сильно она его предала.

– Нет!
– простонала я.

– Да. Его слабость была слишком хорошей возможностью нас уничтожить, и Миарисс просто не могла этим не воспользоваться. Через Вертоваха нам передали приглашение о перемирии, назначили встречу, заверили в том, что больше не имеют желания воевать... в то время мы еще верили слову Аллир, и поэтому, когда оно было нарушено, разразилась Последняя Битва. Да, твой отец умер, Трис, мы не смогли его спасти. Но он умер, оставив своим врагам чудесный подарок - маленькую Аллиру, которую никто уже не надеялся увидеть. Это было чудо, Трис, самое настоящее чудо, потому что в нашем народе всегда слишком мало рождается одаренных детей. А ты смогла появиться на свет вопреки всему. На зло даже скептически настроенным шаддарам. Да, все это время ты была надежно спрятана от нашего гнева. Ты спала, дитя, в глубине Летящих Пиков, терпеливо дожидаясь своего часа. Спала крепко, беспробудно, под искусной магией старших сестер, даже не подозревая о том, сколько бурь проносится над твоей головой. И пусть для тебя, возможно, прошло лишь несколько дней с того момента, как закончилась та кровавая ночь, а Миарисс вместе с сестрами была смертельно ранена... пусть на земле за это время на самом деле незаметно пролетело несколько долгих тысячелетий... но, поверь, тебя нельзя было оставлять в Чертогах. Однажды нам уже удалось туда прорваться, и никто не хотел рисковать. Поэтому, как только появилась возможность, а у меня окончательно отобрали память, ты была возвращена нашему миру.

Я сильно вздрогнула.

– Я был рядом в тот день, Трис, когда ты только появилась на свет, - грустно улыбнулся Рум.
– Я помню тот миг, когда ты впервые открыла глаза. Я видел твою мать, которая не пережила после родов даже трех ночей. Видел, как мои братья, обезумев от горя, хищными демонами рыскали по Ледяным Залам в надежде на то, что там еще остались те, кому можно отмстить за мою смерть... но тебя спрятали надежно. Тогда я выл от сознания того, что не могу вмешаться и подсказать им правильный путь. Ревел раненым зверем, жалея, что не могу добраться до тебя сам. И три долгих тысячелетия копил злобу на тех, кто оставил мне такую коварную участь - быть рядом и не иметь никакой возможности отомстить.

Я опустилась на колени и закрыла лицо руками.

– Так было, Трис, и этого, увы, не изменишь. Тогда я сам был другим. Не знал того, что знаю сейчас. Я был глуп и самонадеян, решив, что малой кровью смогу выиграть большую войну, считал, что месть за погибшего брата достойна того, чтобы пронести ее даже через многие века. И не понимал, что на самом деле все мы в тот день смертельно ошиблись. Точно так же, как все до единого страшно проиграли: наши жизни, наших детей и наше темное будущее, которого с того времени больше не стало.

– Значит, - задыхаясь от странной тяжести, переспросила я.
– На самом деле Последняя Битва была лишь началом?

– В каком-то смысле, да. Потому что, если раньше мы и Аллиры были всего лишь обиженными и непонятыми друг другом соперниками, если тогда мы свысока смотрели на их отделение и в самонадеянности полагали, что сумеем заставить их вернуться... то после той ночи, когда были жестоко убиты сразу два Повелителя нашего Народа, мы стали по-настоящему чужими. Мы стали врагами, Трис. Теми, кто не помнит родства и кто готов на все, чтобы уничтожить другого.