Тандем. Неестественный обзор

Грант Эдгар

Тогда Сэнди приняла решение, уехать из накрытого смрадом города и забрать с собой своих людей. Через неделю подчиненная ей лаборатория почти в полном составе покинула центр USGS в Сакраменто и перебралась в Йеллоустон в базовый лагерь обсерватории расположенный в заброшенном, но уже довольно прилично обжитом мотеле в шестнадцати километрах от новой юго-западной кальдеры. Эту кальдеру теперь еще называли кальдерой Хопера в честь пилота спасательного вертолета эвакуировавшего ученых во время извержения и рисковавшего жизнью, давая Винник возможность наблюдать его начало с высоты.

С прибытием десятка ученых, базовый лагерь расширили, оборудовали

дополнительные склады для топлива, емкостей со сжиженным газом, продуктов и оборудования. Все делалось с расчетом на то, чтобы в относительном комфорте и безопасности провести в кальдере наступающую вулканическую зиму. Всего в Йеллоустон собралось одиннадцать ученых и шесть военных - экипажи приданной обсерватории военной техники: MRAP "Bufallo" и старенького, но еще крепкого четырехместного вертолета, реквизированного на нужды армии у какой-то частной компании. Места в мотеле было с избытком, ресурсов для ученых, наблюдающих за притихшим вулканом, не жалели, поэтому три года зимы прошли почти без приключений, несмотря на жуткие морозы, пронизывающий ветер и заносы снега засыпавшего мотель почти по крышу. Самое главное из обсерватории в Центр обработки данных в Сакраменто шел непрерывный поток информации о состоянии вулкана.

Вулканическая активность Йеллоустона не прекращалась ни на день. Мелкие и средние сейсмические проявления, выбросы газов и даже небольшие извержения, сопровождающиеся пепельными столбами в несколько километров высотой, происходили довольно часто, когда внутреннее давление взрывало сегмент остывающего магматического купола. Но это было ничто по сравнению с закончившимся два года назад суперизвержением. Наоборот такая активность давала ученым возможность "прощупать" сейсмографами внутренности магматической камеры, взять пробы вещества и газов, поступающих из ее глубины, и то, что они видели, определенно вселяло оптимизм. Йеллоустон засыпал. Вероятность еще одного крупного извержения была минимальна.

За плотным рабочим графиком, полным исследований, моделирования и составления прогнозов активности вулкана Сэнди старалась не думать о том, что происходит за пределами кальдеры. Она улавливала обрывки новостей, но они оседали где-то на заднем дворе ее сознания, не загружая его мыслями и бессмысленными рассуждениями. Она слышала про взрыв в Санта-Фе, во время которого погибла президент Лэйсон и выгорела вся электроника в городе, слышала про ядерное разоружение и про то, что Россия и Китай решили оказать существенную помощь Америке в подготовке к зиме и в последующем восстановлении, но это все ее не касалось. Ее мысли полностью занимал Йеллоустон и небольшая группа ученых и военных, которая была в ее подчинении.

Уже в августе, безжалостно сожрав остатки короткого промозглого лета на Йеллоустон бешеной снежной лавиной обрушилась вулканическая зима. Мощные фронты плотной, наполненной снегом и статикой облачности, почти непрерывно шли с северо-запада практически полностью прервав спутниковое сообщение и обрубив немногие оставшиеся спутниковые телеканалы. В это время единственным источником новостей была армейская рация, настроенная на специальный эфирный информационный канал, который военные организовали для покрытия территорий, где прочие виды связи были недоступны. В общем, создавалось полное ощущение того, что отрезанная от остального мира небольшая группа людей в засыпанном по крышу снегом мотеле, находилась не в центре североамериканского континента, а где-нибудь в Антарктиде или хуже того, на далекой, чужой, промерзшей насквозь планете.

И вот теперь, когда долгая зима закончилась,

Винник снова понадобилась государству. Ей даже не хотелось думать, зачем с ней пытается связаться аппарат министра обороны. Она панически боялась, что сейчас, когда самое страшное оказалось позади, ее выдернут из созданного ей привычного мирка и снова вытянут в переполненный беженцами город, корчащийся в муках от людских проблем, и печалей. Узнав о звонке военных, она упаковала вертолет снаряжением и оборудованием, взяла пару человек повыносливей и отправилась к северо-восточной кальдере. Может быть, если бы ей звонил Коэн или Лэйсон, она и поговорила бы с ними, но что-то ей подсказывало, что разговор с военной верхушкой, ни к чему хорошему не приведет. Все данные по вулкану были в отчетах, дополнительной информации она дать не могла, значит, их интересовало что-то еще. И в это "что-то" Сэнди ввязываться решительно не хотела.

Впрочем, отсидеться в полевом лагере ей удалось всего пару дней. Вначале она сбрасывала звонки министерства обороны, ссылаясь на плохую связь из-за атмосферной статики вблизи кальдеры, потом с ней связался сержант, командующий военными в ее лагере и попросил все же ответить на звонки. Она умоляла его придумать что-то, чтобы избежать разговора, но он сообщил, что у него прямой приказ организовать связь по спецканалу и, если она не вернется в лагерь, то ему придется доставить ее силой. Тогда тихо ругаясь, Винник все же попросила выслать за ней вертушку и прилетела в базовый лагерь. Она поняла, что скорее всего ее худшие опасения оправдаются, когда сержант попросил подождать несколько часов пока с базы ВВС Хилз не прилетит вертолет с командой офицеров связи, которые должны обеспечить защищенный видеоканал с Министерством обороны.

То, что разговаривать будет сам министр она не ожидала, но вначале с экрана портативного модуля специальной связи на нее сурово и почти враждебно взглянул его помощник.

– Сэнди Винник, я удивлен вашим не желанием сотрудничать с Министерством обороны, - не поздоровавшись, начал он.
– Мы делаем все возможное, чтобы наладить жизнь в разоренной стане и обеспечить ее безопасность, и нам требуется любая помощь от любого гражданина. Не забывайте, чрезвычайный режим, приравненный к военному положению еще действует, и любая попытка отклониться от его в выполнении своих обязанностей перед государством будет расцениваться как саботаж.

Сэнди несколько секунд ошалело смотрела на экран, потом внутри нее с неприятным толчком распрямилась пружина, и она с нескрываемой злобой прошипела:

– Да пошел ты, со своим чрезвычайным режимом...
– и с громким стуком захлопнула массивную крышку коммуникационного модуля

Два офицера связи, присутствовавшие при начале сеанса, переглянулись, недоумевая, что делать дальше.

– Мэм, извините, но с вами хотел поговорить министр обороны, - осторожно проговорил один из них.
– Я понимаю, люди его аппарата иногда излишне прямолинейны, но министр обороны, мэм....

На внешней панели модуля связи высветилась строка непонятного программного протокола, нервно замигала зеленая иконка связи, и тихо заработал зуммер.

– Я не буду разговаривать с этим идиотом, - приходя в себя, выпалила Винник.

– Секунду, мэм, - офицер связи снова активировал модуль и, повернув его к ученному, открыл крышку с экраном.

– Прошу вас извинить моего помощника, Сэнди, - чуть склонив голову, проговорил с экрана министр.
– Но его можно понять. Работы по горло, и разыскивание на протяжение нескольких дней ученого, пусть даже такого важного как вы, это, согласитесь, не самое эффективное использование времени.