Танец богов
Шрифт:
— Что-нибудь не так?
Александр, вздрогнув, обернулся. Мередит стояла позади него, ослепительно прекрасная.
— Что? — переспросил он, ещё не придя в себя.
— У вас что-нибудь не так? — повторила Мередит.
— Нет, все в порядке, — с улыбкой заверил Александр.
— Вы всегда ходите с такой скоростью? — спросила запыхавшаяся Мередит, тщетно пытаясь поспеть за быстрой и уверенной поступью Александра. Когда сегодня субботним утром он позвонил ей и пригласил прогуляться, ей и в голову не пришло, что он собрался едва ли не целый день бродить пешком по
— Нет, — улыбнулся Александр. — Но не так часто, как хотелось бы. — Он взял её за руку. — Целыми днями я торчу взаперти в кабинете, поэтому пользуюсь любым удобным случае, чтобы хоть слегка поразмять ноги.
«Не удивительно, что он держится в такой прекрасной форме, — подумала Мередит. — Только тренированный атлет способен за ним угнаться.»
— При первой же возможности я выбираюсь в свое гнездышко на Лонг-Айленде, — сказал Александр, когда они приостановились полюбоваться изумительной стеклянной фигуркой, выставленной в витрине одной из галерей на Мэдисон-авеню. — Там находится моя конюшня, и я частенько тренируюсь и езжу верхом. — Он посмотрел на Мередит. — Как-нибудь я вас туда затащу.
Мередит только улыбнулась. Скажи ей это кто-нибудь другой, она бы тут же выкинула это из головы, сочтя за обычный треп, однако, познакомившись с Александром поближе, она уже давно понимала: этот человек никогда не бросал слов на ветер.
Они поднялись по Мэдисон-авеню до Пятьдесят девятой улицы, затем повернули к Центральному парку. Войдя в парк, Александр посмотрел на небо, которое заволокли угрожающие свинцовые тучи. Прогноз погоды предвещал вечером грозу, однако Александр не собирался позволить непогоде нарушить его планы в отношении Мередит.
— Время ланча, — сказал он, взглянув на часы. — Должно быть, вы уже проголодались. Давайте заскочим куда-нибудь заморить червячка. Где бы вам хотелось посидеть?
— Где угодно, — ответила Мередит, пожимая плечами. — По вашему выбору.
Александр лукаво посмотрел на нее. Его так и подмывало признаться ей, что именно он бы сейчас выбрал. Он уже протянул было руку, чтобы взять её за руку, но вовремя спохватился; время ещё не настало.
— Рядом «Плаза», — сказал он. — Зайдем туда?
— С удовольствием.
Обогнув пруд, они миновали раскрашенный в веселую полоску павильон Шахмат и шашек — бывшее любимое место развлечения манхэттенской детворы в ту пору, когда ещё не построили площадки для игр и отдыха.
— Может, лучше повернем обратно? — спросила Мередит, метнув встревоженный взгляд на угрожающе потемневшее небо. В это мгновение на руку упали первые капли. — Вот, кажется, уже и накрапывает.
— Пустяки, — отмахнулся Александр. — Успеем до дождя.
Мередит недоверчиво улыбнулась.
— Вы уверены? — с сомнением спросила она.
— Абсолютно.
В этот миг дождь зарядил уже сильнее. Мередит взвизгнула и звонко расхохоталась.
— Что вы сказали? — задорно спросила она.
Александр рассмеялся в ответ. Глаза его весело заблестели.
— Я сказал, что сейчас ливанет и нам нужно бежать со всех ног, если мы не хотим промокнуть до нитки. — С этими словами он ухватил Мередит за руку и они побежали вдоль пруда. Когда они достигли юго-восточной оконечности парка, дождь хлынул как из ведра. По-прежнему держась за руки, Александр и
— Ну что, осмелимся мы зайти в таком виде? — спросил Александр.
— Я бы поставила вопрос иначе, — со смехом ответила Мередит. — Впустят ли нас?
— Конечно впустят! — Александр горделиво вскинул голову и отступил в сторону, пропуская носильщиков, достававших чемоданы из белоснежного «роллс-ройса».
— Вы уверены? — поддразнила его Мередит.
— Абсолютно.
— Где я только что слышала это слово? — спросила Мередит, притворно хлопая себя по лбу. Она шагнула вперед, но споткнулась, и Александр подхватил её под локоть. Их глаза встретились. В следующее мгновение, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, Александр приподнял её лицо за подбородок и поцеловал в губы, сначала нежно, а затем все более и более страстно. И Мередит целовала его в ответ, не обращая внимания на любопытные взоры, которые устремляли на них швейцар «Плазы» и случайные прохожие.
«Скоро, — подумал Александр. — Теперь уже совсем скоро».
— Судя по всему, ваш отец сыграл в вашей жизни огромную роль, — заключила Мередит во время трапезы. По счастью, одежда её уже почти высохла — до этого ей казалось, что все посетители разглядывают её с нескрываемым любопытством.
Александр улыбнулся.
— Да, никто не оказал на меня такого влияния, как он, — ответил он без малейшего замешательства. — Мама всегда говорила — замечу, без особой радости, — что едва ли не с самого моего рождения отец готовил из меня своего преемника. Она часто жаловалась, что из-за этого я был лишен нормального детства. По её словам, отец рассматривал корпорацию как свое царство, а во мне видел наследника престола.
— Да, — сочувственно кивнула Мередит. — Я понимаю, насколько трудно вам пришлось. Подобное чувство ответственности сызмальства — непосильная ноша для ребенка.
Александр покачал головой.
— Сам я никогда об этом не думал, — сказал он. — Возможно, потому, что другого образа жизни и не знал. Брат мой умер ещё до того, как я появился на свет, и я остался единственным в семье ребенком. Матери моей сказали, что больше у неё детей не будет. — Он нацепил на вилку салатный лист и откусил. — Насколько я себя помню, мне с самого раннего возраста вбивали в голову мысль, что в один прекрасный день я заменю отца на посту председателя Совета директоров корпорации. Сейчас это трудно представить, но уже тогда я почему-то предвкушал приближение этого события.
— Значит вам никогда не казалось, что эту роль вам навязали? — спросила Мередит, поднося к губам бокал.
— Никогда, — уверенно ответил Александр. — Мне всегда казалось, что именно ради неё я и родился на свет Божий. Ради своего отца я был готов на все. Помню как-то поздно вечером — мне было тогда лет семь, не больше — я тайком прокрался в его кабинет; они с мамой были на каком-то званом ужине. Так вот, я уселся за его стол и отчаянно пытался вообразить, каково мне будет на его месте. — Он усмехнулся. — К сожалению, я так и уснул в его кресле.