Танец чувств

Белый Ирис

Ушла без слез, которые лились все эти три дня, а вечером рыдала с новой силой на плече у подруги, прижимая к груди тест на беременность, купленный по пути домой. 

– Я не хочу… Понимаешь… Не могу… Этот ребенок… 

– Рит, успокойся! Все будет хорошо… Ребенка мы поднимем. Я помогу, подругам надо помогать. Все будет хорошо, – шептала подруга то и дело глядя на мужа, а тот устало тер глаза и сжимал кулаки. 

– Переломать бы этому Соколову все кости, – уже поздней ночью, когда они думали, что я сплю, сказал он. 

–

И что получится? Тебя в тюрьму, Ритка в еще большем отчаянье. Будет винить себя. Еще не дай бог ребенка потеряет. Ее ведь сейчас только малыш удержать может. Неужели не видишь, что она на грани, – ответила подруга. 

– Вижу и не могу этого ему простить. 

– И не надо. Просто помоги ее защитить, вот и все. 

Еще через день, поняв, что поговорить со мной не удаться, Юра передал очередную записку через Олю. В ней, кроме привычной просьбы поговорить и заверений в любви, было сообщение, что завтра в три мы должны вылетать на соревнования. Скомкав листок бумаги, я кинула его в мусорку. 

– Ты полетишь? – спросила Ольга, кладя нож на стол и бросая картошку в раковину. 

– Нет, – села у стола и взяла лук, который чистила до этого. Все равно плачу, так хоть с пользой. 

– Почему? 

– Не хочу его видеть. 

– А может, стоит им всем назло сделать это? Победить, забрать деньги и использовать их на малыша? 

– Но… 

Подруга меня прервала: 

– Я так понимаю, ты не собираешься брать что-то с Юрия, так пусть он хоть так поможет тебе. А деньги сейчас тебе очень понадобятся.
– Увидев мой взгляд, подруга подошла и снова обняла – Я не настаиваю, просто хочу как лучше. 

Что тут скажешь, если Ольга оказалась единственным человеком, который любил и заботился обо мне. 

– Я подумаю. 

– Подумай, – согласилась и снова вернулась к чистке картошки. 

Вечером позвонила мать. Я и сама не знаю почему, ответила. Слушая ее мольбы о прощении и заверения, что если я не хочу танцевать то и не надо. Главное, чтобы счастлива была, я приняла свое решение. 

– Я не хочу ехать туда одна, – сказала Оле, когда закончила разговор. 

– Ты и не поедешь одна. Я буду рядом, – улыбнулась подруга. 

Заставила себя улыбнуться в ответ, и вот, я тут стою и смотрю на того, кого ненавижу… Люблю… И не могу простить…

Глава 14

Подруга резко развернула меня к себе, и прижала к стене, глядя прямо в глаза: 

– Можешь, и пойдешь! – зашипела она, и я впервые увидела ее такой злой - Не ради себя, так ради ребенка, которого носишь! У тебя нет выбора! Ты должна это сделать. Теперь ты мать, а это не только радость, но и обязанность! Сейчас ты думаешь, что сможешь и так прожить, но не будь дурой, подумай своей головой! 

– Оля… - начала я, заикаясь. 

– Заткнись и послушай. Я всегда буду рядом и помогу,

но через полгода ты родишь и что дальше? Денег нет, а пеленки покупать надо! Ты хоть понимаешь, что на ребенка нужна куча денег, а у меня лишних денег нет, хотя я и намерена тебе помогать, чем смогу. Не хотела тебе говорить пока, но родим мы одновременно! – отмахнулась от моего возражения – Что, работать пойдешь? А дите куда? С собой? А кто тебя такую возьмет с дитем-то? Так что б..ь возьми себя в руки, пожертвуй собой один раз, выйди на эту сцену и станцуй. Получи свой приз, и мы сможем продержаться хотя бы полгода, а дальше придумаем что-нибудь. Не дури, иди.. 

Она развернула меня к сцене и подтолкнула вперед, а я вдруг осознала, что она права. Мне просто нужны эти деньги и не ради себя или матери, а ради моего малыша. Ему они пригодятся. А я… Я переживу это. Главное научить этого малыша ценить чужие чувства и быть человеком, а уж об этом я позабочусь. Мое дитя никогда не поступит так же как его отец. 

Приняв это решение, я сделала шаг вперед. 

Оказавшись под лучами софитов, я вдруг осознала, музыка уже на середине, а моя жертва, возможно, напрасна. 

Оглядела зал и поймала недовольные взгляды судий. Взглянула на Юрия с мольбой, и он, будто понимая о чем я прошу, посмотрел на жюри, показав жестом просьбу отмотать мелодию на начало. 

Смотрю на пятерых людей, сидящих за столами. Хмурятся. 

Неужели все зря? – с ужасом пронеслось в голове, и тут возле моих возможных палачей появился Константин. 

О чем старший Соколов говорил с судьями, я не знала. Только, чем больше он говорил, тем больше они хмурились. Я уже подумала - все конец. Когда главный подал знак отмотать музыку. 

Стала на позицию и, когда раздались первые аккорды, начала свой танец… 

Ночь, эта ночь не согреет нас 

Впереди пустота и страх 

Я уже узнаю эту боль, 

Когда умирает любовь 

Молодая пара в черном двигалась по сцене. В их движениях чувствуется какое-то отчаянье, а глаза смотрят только друг на друга и кажется, этот контакт не разрывается ни на миг. Каждое их движение, каждый жест направлен только друг на друга, и эти па зачаровывают окружающих. 

Тихо плачет моя душа 

Вижу я, что ко мне пришла 

Ты сегодня в последний раз 

Они как магнит и сталь, только понять, кто из них сталь невозможно. То сближаются, то расходятся, но все время рядом, все время стремятся прижаться друг к другу. Какие-то десять сантиметров разделяют тела, и наблюдающие за танцем ловят себя на мысли, «когда же соприкоснутся?» 

Ложь, твоя ложь как всегда мила 

Она мне опять нужна 

Я пытаюсь найти ответ,