Танец для двоих
Шрифт:
— Спасибо, — пробормотала пристыженная Тарья и робко коснулась плеча спасителя. — Без тебя бы я пропала.
Подумать только, перед ней тот самый пышущий мужским превосходством оборотень, который сидел, заложив ногу за ногу, в кабинете госпожи Ноэль и смотрел на Хранительницу как на вошь! И вот теперь она переживает из-за его отношения, мнется, извиняется.
Проректор молчал, и Тарья осмелилась на второй шаг: сжала его ладонь.
— Я отработаю, — пообещала она. — Стану отдавать половину жалования…
— Только оскорблять не надо! —
Разумеется, Тарья уцепилась за его слова, попыталась узнать подробности, рвалась помочь, но проректор упорно молчал. Не хватало еще жаловаться женщине! Да и на что — мелочи жизни. В итоге раздосадованная оборотница осталась обустраивать лежбище, а лорд Шалл отправился на охоту. Она задалась, несмотря на время года, Норман вернулся с двумя зайцами. К его приходу Тарья успела натаскать лапника и колдовала над костром, гадая, как сделать так, чтобы тот не дымил.
— Дай я!
Лорд Шалл решительно отодвинул оборотницу и всучил ей зайцев. Однако Тарья не собиралась становиться кухаркой и таки сама развела костер. Норман хмыкнул, но не стал ругать. Может, ей действительно важно доказать свою полезность.
В итоге зайцев освежевали вдвоем и поджарили над огнем. Тарья дрожала, и Норман отдал ей большую часть одежды, справедливо решив, что если не продрог на карнизе, то и в рубашке не околеет. После быстрого ужина костер почти сразу затушили и, немного повозившись, устроились спать. Разыгравшийся морозец заставлял жаться друг к другу. Тарья обняла спутника, уткнулась носом в подбородок. Она уже не замирала, когда рука Нормана скользила по спине, ложилась на талию.
— Слушай, — после долгого молчания, убедившись, что жена тоже не спит, спросил проректор и поправил сползшую куртку, заменявшую одеяло, — а можно избавиться от способностей Хранительницы? Ну, провести обратный ритуал или что-то в этом роде.
Оборотница задумалась.
Где-то ухнула сова; затрещали ветки. Оба на мгновение напряглись, но быстро поняли: то не звуки погони, всего лишь отжил свое старый сук.
— Никогда о таком не слышала. Вот если бы нашлась еще одна девочка…
Норман многозначительно погладил ее живот и прижался теснее. От Тарьи слаще прежнего пахло медом, мысль о супружеском долге больше не казалась непосильной обязанностью, заодно и Ронши бы отстали. Только не хочет Тарья, а он настаивать не станет.
— Ты чего? — ужаснулась оборотница и скинула его руку. — В своем уме?! Положим, даже если бы я согласилась, нельзя отдать ребенка!
— Зато император бы остался с носом.
Пальцы Нормана игриво прошлись по бедру и натолкнулись на легкий магический разряд.
— Нет. Спи! Не можешь рядом…
— Я-то могу, — засопел проректор, — только у нас проблемы из-за неполноценности брака.
— Ой, кому-то полноценный брак вдруг понадобился! —
— Тарья! — просительно шепнул Норман, обжигая дыханием ухо.
Увы, Хранительница не поддалась на провокацию.
— Спать на дуб уйду! — пригрозила она и смилостивилась: — Поцеловать можешь. Насчет силы подумаю. Полагаю, ей можно наделить бездушный предмет, только вот как? Хорошо бы попасть в академию, а еще лучше к магистру магии, — мечтательно протянула Тарья.
Лорд Шалл оплел руками оборотницу, словно заключив в кокон, и вздохнул. Давненько он вот так, невинно, не лежал с женщиной! Первая брачная ночь далась легче, теперь его тянуло к Тарье. Она такая мягкая, сладкая, а еще ее ладонь дразнит сквозь рубашку.
— Тяжело? — Тарья чуть отодвинулась.
— Не надо, тебе так теплее.
— Зачем мучиться, Норман? Давай я действительно лягу отдельно.
Оборотница села, но проректор рывком уложил ее обратно.
— Не дури! Подумаешь, великое мучение!
— В городе сходи к кому-то, ничего со мной не случится.
— Не хочу, — отмахнулся Норман, прислушиваясь к чужому дыханию. — Давай лучше подумаем, как выпутаться из скверной истории. Положим, ближайшее новолуние переживем, но проблему нужно решать.
— Хорошо бы вызвать дух бабушки, — Тарья зевнула и заерзала, стараясь устроиться удобнее. В итоге положила голову на мужское плечо и, поколебавшись, закинула ногу на его бедро. — Ты скажи, если слишком, — зарделась она. — Ну, если действительно спать мешаю.
Лорд Шалл промолчал, опасаясь спугнуть видение. Вряд ли когда-нибудь оборотница окажется столь близко. Они разведутся и снова станут говорить друг другу «вы».
— Спи!
Хотелось сказать так много, а вышло только это.
Тарья что-то невнятно пробурчала и почти сразу погрузилась в дрему. А вот Норман долго не мог заснуть: то искал тени ловцов за каждым деревом, то любовался волосами, белым золотом рассыпавшимися по его телу, то вглядывался в лицо оборотницы, гадая, что ей снится. Но, наконец, веки отяжели, и он провалился в короткое забытье.
Утро началось с неприятного ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Инстинкт сработал прежде мозга, если бы не отменная реакция, Тарья рисковала бы заработать синяк. Она стояла, выставив перед собой руку, в чулках и нижней рубашке. Норман знал, под ней еще белье, но все равно холодно.
Воздух дрогнул, и оборотницу заключил в объятия тепловой шар.
Морщинки на ее переносице разгладились, Тарья благодарно улыбнулась. Она действительно продрогла. Не стоило ложиться раздетой! Только вот Норман при всех его недостатках больше не ассоциировался с потенциальным насильником, наоборот, стал надежной подушкой и не менее надежным снотворным. Странно, конечно, Шалл — и второй мужчина, вызывающий доверие. Первый — ректор. Он быстро раскусил Тарью, однако не донес, относился тепло. Нужно отблагодарить его.