Танец для двоих
Шрифт:
Я встретила сэра Джеймса в холле. Он искоса взглянул на меня и пробурчал:
— Очень хорошо. По крайней мере сегодня на ужин у нас будет неплохая еда.
Я была польщена. Неужели сэр Джеймс по достоинству оценил мои предыдущие попытки приготовить вечернюю трапезу или же попросту спутал меня с кухонной прислугой? Я направилась на кухню. В руках я держала продукты, которые приобрела по дороге, включая мясо для собак и Флаффи. Кровь с куска свинины стекала на цыпленка. Продукты имели довольно отталкивающий вид.
— Вы что-то хотели, мисс? Могу я вам помочь? — Передо мной стояла новая кухарка. Она была
— Боюсь, что в поезде было слишком жарко. Я завернула мясо во влажную бумагу, но оно все равно начало портиться. Думаю, что животные не будут возражать.
Кухарка перевела взгляд с моего лица на увесистый сверток, который я держала в руках.
— Что еще у вас здесь?
Хоть я и улыбалась, выражение лица моей собеседницы оставалось холодным. Я была незваным гостем в ее владениях, и она, не стесняясь, показывала мне это. Я надеялась получить кусок печенья или бисквит: я умирала от голода, а ужин должен был состояться не раньше чем через час-полтора. Но, увидев враждебность в глазах новой прислуги, я не осмелилась ничего попросить. На стене в коридоре, который вел в столовую, был изображен свирепый тигр. Он притаился в зарослях и собирался наброситься на обезьяну. Несчастная обезьяна была нарисована с бананом в лапке. При виде банана острый приступ голода пронзил мой желудок. Я превозмогла страх и вернулась на кухню. Кухарка (Джереми сказал позднее, что ее имя Бланш Фрай) вываливала содержимое пакета с мясом, который я привезла, в сковородку с жареным луком. Пока я раздумывала, сообщить ей о своем присутствии или нет, она добавила в сковородку несколько костей из собачьей миски. Затем Бланш громко высморкалась, вытерла руки о фартук и стала резать грязную морковь на деревянной доске. Я тихо удалилась.
Когда Лалла призналась, что падает в обморок от голода, Ники великодушно предложил нам шоколад. Позднее к нам присоединился Джереми. Он пытался найти в кладовой остатки соленого печенья. Было время, когда Джереми на дух не переносил подобные закуски, но сейчас готов был съесть все, что попадется под руку.
— Проблема в том, — произнесла Лалла, — что каждую неделю кухарка получает приличную сумму на покупку продуктов. Никто ее не контролирует. Это значит, что она имеет возможность кормить нас гнилыми обрезками и проросшей картошкой. Таким образом она экономит деньги для себя. Кроме того, она любительница выпить. Хаддл вынужден запирать подвал.
— Никто не может назвать меня слишком привередливой, — сказала я, — но у вашей новой кухарки довольно грязные привычки.
— Дай мне конфету, Ники! — простонал Джереми. — Ты ведь не хочешь, чтобы твой старший брат околел от голода.
— Эта конфета называется «Пурпурное сердце», — сказала я.
Ники с интересом разглядывал сладости, которые я привезла.
— Почему конфеты действуют возбуждающе?
— Не знаю. Клянусь, это обычные конфеты, а не амфетамины.
— Они совсем не пурпурные, — протянул Ники разочарованно. — Скорее бледно-розовые. И вкусом конфеты напоминают зубную пасту. Конфеты очень вкусные, — быстро добавил Ники, чтобы не ранить мои чувства.
— Мне все равно. Подай-ка пакет! — Джереми отправил
Мы последовали его примеру, несмотря на то что конфеты действительно походили по вкусу на сладкую зубную пасту.
Над нашими головами навис Хаддл. В руках он держал поднос, на котором стояла бутылка шерри и несколько стаканов.
— Здравствуйте, Хаддл. Как ваши дела?
Хаддл уставился на меня. Он старательно держал паузу, обдумывая, что сказать.
— Боже мой! Неужели это вы, мисс Хотуи? — Хаддл нащупал в кармане очки. — Я не узнал вас сразу, мадам. Я чувствую себя неплохо, лучше, чем можно было ожидать. Жаркая погода сотворила чудо с моим артритом. Весь секрет в том, что я сплю теперь в сухой постели. Правда, мне трудно вставать. Для того чтобы выбраться из кровати, мне нужно не менее двадцати минут.
Лалла застонала.
Я поднялась в комнату леди Инскип. Она крепко обхватила меня, когда мы вошли в гостиную. Я заранее предупредила Джереми и Лаллу о ее приходе. Лалла села рядом на диван и позволила держать себя за руку. Джереми забрал у Хаддла бутылку шерри и угостил леди Инскип шоколадкой, которую отнял у Ники.
— Шерри и шоколад, как мило, как оригинально! — восторженно воскликнула леди Инскип.
— Что здесь происходит? — В гостиную вошел сэр Джеймс. В руке он держал сигарету. Весь его вид говорил о том, что он вне себя от раздражения. — Что ты делаешь здесь, внизу, Милли? Я думал, что мы договорились: тебе лучше оставаться в тишине наверху.
— Но, Джеймс, мне здесь так хорошо. В моей комнате слишком скучно. К тому же Тинкер постоянно ворчит на меня.
— Хорошо, только не обвиняй меня потом в последствиях. Где это чертово шерри? Разве я хочу слишком много? Найдется ли глоток алкоголя в этом сумасшедшем доме?
Леди Инскип выглядела абсолютно подавленной. Она села, опустила голову на грудь и стала пережевывать конфету. Ее глаза ничего не выражали, мысли блуждали где-то далеко.
Поначалу ужин тянулся без видимого успеха. Мы изо всех сил старались вовлечь леди Инскип в разговор, но в присутствии сэра Джеймса она была не в состоянии реагировать на реплики. Лалла, Джереми и я пытались вести беседу между собой, но нам было нелегко блистать остроумием перед лицом того, кто угрюмо молчал и нарочито отводил взгляд.
— Что за черт?! Что это такое? — прорычал сэр Джеймс, прерывая монолог Джереми, разглагольствовавшего о сложностях театрального освещения. — У меня во рту все горит!
— Это перченый фазан, — ответил Хаддл.
— Фазан? Но сейчас только июль.
Сэр Джеймс замолчал. Он поглядывал по сторонам с видом человека, который волею судьбы оказался в очень странном месте.
— А где Френсис и Сюзан? — спросила я, чтобы заполнить паузу.
— Они сегодня ужинают у епископа, — ответила Лалла. — Бедняги. Вряд ли ты поверишь, что еда у епископа еще хуже, чем у нас. Клецки из почек и все такое прочее. В прошлый раз жена епископа умудрилась разделить жареную утку между восемью гостями. Кроме того, перед тем как насадить на вилку кусок хрящеватого мяса, ты должна будешь выслушать, как епископ полчаса завывает молитву. Надеюсь, что, когда я умру, Господь избавит меня от компании этих скучных, ограниченных религиозных фанатиков, которые шастают вокруг его престола, распевая унылые псалмы.