Танец лунного света
Шрифт:
Ей было больно, когда он оставил ее после выпускного и ни разу с тех пор не дал знать о себе, но его теперешний самодовольный вид просто взбесил ее. Она выхватила из кармана карандаш и блокнот, как опытный ковбой — пистолет. Пришел конец мучительным мыслям о том, каково это — снова увидеть его, и эту встречу он не забудет никогда.
Рейф Кэмерон пятнадцать лет безуспешно пытался забыть Сару Ричардс. Даже после того, как она вышла за какого-то местного, он не смог перестать думать о ней. Зла на нее он не держал, по крайней мере не слишком.
Вполуха слушая,
Она надвигалась на него, и он видел, как язычки гнева пляшут в ее изумрудных глазах. Впрочем, Рейф успел привыкнуть к ненависти в свой адрес с тех пор, как объявил о своем намерении закрыть фабрику, и был удивлен, что Сара не обрушилась на него раньше. Она никогда не скрывала своих чувств. Некоторые вещи, судя по всему, не меняются.
Например, то, как его тело реагировало на ее приближение. Волна жара прошла по его телу, нежеланная и непрошеная. Он приехал сюда сравнять счет; Рональд Уорт не пожалел его родителей, и Рейф не станет жалеть его. Он не чувствовал себя ни в малейшей степени виноватым за то, что делал. Он вершил правосудие. Никому, даже Саре Ричардс, не удастся сбить его с пути.
Сара остановилась у его столика.
— Могу я принять ваш заказ, мистер Кэмерон?
— Конечно, мисс Ричардс. — Он повертел в пальцах хрустальный бокал. — Или миссис Доббс?
— Нет, снова мисс Ричардс.
Интересно, почему она вернула себе девичью фамилию после смерти мужа?
— Простите, — сказал Чейз, переводя взгляд с Сары на Рейфа и обратно. — Очень рад снова вас видеть, Сара, но мне нужно отойти позвонить. Принесите мне, пожалуйста, пасту и чай со льдом.
Чейз улыбнулся и ушел, оставив Рейфа наедине с Сарой. Рейф отставил бокал в сторону.
— Очень рад снова видеть тебя, Сара.
— Ах, значит, ты все-таки помнишь меня, — чрезвычайно ядовито сказала она. — Ты уже пять месяцев в городе, и я начала опасаться, что ты забыл. Слишком высоко забрался, чтобы замечать старых друзей?
Рейф удивился. Странно, что она заговорила о том, что он бросил ее, а не о том, что он собирается уничтожить фабрику, что это до сих пор для нее важно. Он даже почувствовал гордость от этой мысли.
— Глупо обижаться на то, что было в школе.
— Я говорю не про прошлое. — Она пристукнула карандашом по столу. — Я говорю о настоящем, о том, как ты ведешь себя сейчас. Я удивлена, что у тебя хватило наглости так спокойно заявиться сюда после всего, что ты сделал.
— Сейчас время ланча. Людям надо питаться, Котенок.
Сара сжала губы, услышав прозвище, которым он называл ее в школе. Он прозвал ее так за характер, и за царапины, которые она оставляла на его спине, и за то, как она мурлыкала, когда он…
Рейф поправил галстук. Они так и не дошли до самого конца, но его пальцы до сих пор помнили жаркую влажность и то, как она содрогалась от его прикосновений. Он глубоко вздохнул.
— Что
— Ты правда собрался притвориться, что все нормально?… Что ж, мне не стоило так удивляться. Говорят, ты стал таким бессердечным, что ешь щенят и младенцев на завтрак. — Ее голос зазвенел так, что на них уставились из-за соседних столиков. — Тебе еще повезло, что никто не подсыпал тебе яду в еду. Пока.
— Значит, пора нанимать человека, который будет пробовать мою еду.
Честно говоря, Рейф подзабыл, какой острый у нее язычок, но теперь откровенно наслаждался этим. Мало кто осмеливался восстать против него; все предпочитали пресмыкаться перед ним в надежде получить подачку.
Его память тут же напомнила, что ее язычок был хорошо приспособлен не только для приятной беседы.
— Найти его не составит труда, ведь столько народу останется без работы, когда ты закроешь фабрику. — Она щелкнула пальцами и солнечно улыбнулась, как будто ей в голову пришла отличная идея: — Слушай, может, по дружбе подкинешь моим родителям какую-нибудь работенку, поскольку, скорее всего, они первые вылетят?
Когда Рейф уехал и начал работать над собой, выковывая нового человека, он мечтал о том, как однажды въедет в город на пресловутом белом коне и спасет Сару из когтей бедности. Отличный план, вот только она почти сразу выскочила замуж за другого, позабыв их бессмертную любовь. Тот парень умер три года назад, но факта это не меняло. Да, конечно, вернувшись, Рейф не рвался увидеться с ней снова, потому что откуда он знал, захочет ли Сара видеть его?
Сара замолчала, задыхаясь, но всего на мгновение.
— Что, нечего сказать в свою защиту? Ты можешь обмануть кого-то, прикрываясь своим липовым благотворительным фондом в честь твоей матери. — Она покачала головой. — Но меня ты не обманешь. Неужели твое желание отомстить Рональду Уорту такое сильное, что стоит так много искалеченных жизней?
Рейф немного помолчал, удивленный, что ему бросают такой неприкрытый вызов. Честно говоря, большинство ее обвинений были справедливыми: он действительно приехал, чтобы отомстить, собирался закрыть фабрику и лишить людей работы, как когда-то работы лишили его родителей. Конечно, фабрику можно было попытаться вернуть к жизни, но на это требовалось столько средств и ресурсов… Рейф ни за что не поднялся бы так высоко, если бы давал волю сантиментам. И да, ему хотелось утереть нос Уорту.
Но его мать Сара упомянула зря. Рейф начинал злиться.
— Это бизнес, Котенок.
— Не смей меня так называть! — Она так сжала кулаки, что побелели костяшки.
Ее гнев воспламенил и Рейфа.
— Но это так о многом мне напоминает. Вспомни, как ты…
Сара топнула ногой:
— Никогда бы не подумала, что ты превратишься в такого самодовольного, наглого мерзавца!
— Говори громче, по-моему, на другом конце зала тебя не слышно.
— А тебе-то какая разница, что о тебе подумают? Какая тебе разница, если я потеряю работу? — Она наконец перестала сдерживаться, и женщины за соседним столиком слушали, уже не скрываясь. — Скажи, ты помнишь, каково это — работать за минимальную зарплату? Жить от получки до получки, не смея заболеть, потому что неделя пропусков — и ты потеряешь все?