Танец на огне
Шрифт:
Но рано или поздно… Рано или поздно Пеле возненавидит меня. Так же, как ненавидят все мои предыдущие… подопечные. Когда я найду способ обуздать огненное проклятие, каким бы жестоким оно ни было. Нужно сделать то, что должно, ведь тебе жить в этом мире, маленькая Пеле. Но что-то меня понесло.
— Ладненько, — протянул я руку. — Тебе нужно поспать. Обещаю, завтра вы познакомитесь поближе.
— П-правда? — все еще не доверяла она мне.
— Разве я когда-нибудь лгал?
Пеле секунду смотрела в мои глаза.
—
Зато теперь хотя бы не боится подать руку.
Я повел Пеле к её комнате, маленькая ручка искренне сжимала мою ладонь. Все же темнота пугала малышку. А она, в свою очередь, очень пугала горничных, ведь они соблюдали главное правило безопасности: «Без разрешения не входить, не контактировать, не трогать».
— Не стоит бояться темноты, Пеле, — улыбнулся я.
— Я… Я и не боюсь! — храбрилась девочка. — Пока со мной мистер Пикл, мне не страшны никакие чудовища. — А вот это чистая правда, хотя девочка не совсем то имела в виду.
Понимаю. Будь тут зрители, им бы очень хотелось понять, чем конкретно владеет юное дитя Бездны. И нет, медведь в её руках самый обычный. Не будьте садистами! Вызывать приступ у ребенка забавы ради сейчас нет никакой нужды. А я, похоже, псих, раз переубеждаю свои же мысли… Хе-хе.
Самая отдаленная дверь второго этажа. В прошлом — комната для гостей, сейчас — детская. Металлическая преграда беззвучно открылась, и вот она, спальня. Помещение было усеяно всевозможными игрушками: куклы, животные, деревянная лошадка. Стены — расписаны дивными цветочными узорами, во всем преобладали пастельные цвета. Мастера как могли скрыли то, что, по сути, это — металлическая коробка, встроенная в наше поместье. Пол, потолок, те же стены — все сделано из магического металла, что сдержит ораву огненных демонов и чудовищ.
— По-моему, игрушек у тебя прибавилось, — невзначай обронил я. Фини явно баловала юную мисс.
— Это подарки! — улыбнулась девочка. — Спасибо Рикти. — Рикти — хе-хе! — истинное имя рыжей арбалетчицы. И только Пеле позволено её так называть. Ну, может быть, в особо бурные ночи Соль тоже имеет такую возможность.
— Давай, — кивнул я на постель.
Девочка, отпустив мою руку, аккуратно заползла на широкую перину, так же аккуратно усадила медведя на свободную подушку. И накрыла себя одеялом. Слишком юна, все же цирфа возраста, это просто цифра.
— Сладких…
— А ты… — Ого, мы стали так близки? Я удивлен. — Не почитаешь мне?
— Почему нет? — расстегнул я пуговицы воротника. Сел на стул рядом. — Так… — Тоненькие книжки на прикроватном столике перебирались одна за другой. — Что мы тут имеем?
«Свет», «Рыцарь и Свет», «Светлая лошадка»… Какой кошмар… Все истории только об одном. Беззубая
— Тебе и вправду это нравится? — выгибая бровь, отложил я это творчество. Пеле пожала плечами. Хм. — Давай я расскажу тебе другую сказку.
— Она страшная? — натянула девочка одеяло чуть выше.
— Трудности закаляют, — подмигнул я. — Ну-у-у, если ты еще очень маленькая…
— Я не маленькая! — Уверенное заявление, идущее в разрез с желанием послушать сказку.
— Хе-хе. Тогда слушай. — Движение руки. Как и остальные, я не стоял на месте. Развивал силу иллюзий, и наконец-то мне удается высвобождать её без обнажения рапиры. Пока — сущая мелочь, размытые образы без проникновения в сознание, лучше и не скажешь. Детская забава.
Под звук моего голоса комната утонула в слабом сиянии, подобном зимним переливам на ночном небе. Звездочки загорались одна за другой, и маленькие светила складывались в силуэты.
— В маленьком краю жили пять девочек, — проявлялись образы прошлого. — Они жили уединенно, боясь покинуть свой домик. — Пеле заворожило, глазки следили за мягким светом. — Но однажды к ним на порог пришел большой и страшный волк.
— М! — одеяло натянулось до лица.
— Он действительно пугал, был злым, обозленным на весь мир. — Фигура оборотня начала уменьшаться. — Но на самом деле он был одинок, ему было очень грустно, он искал смысл. — Новое движение пальцев, новые картины. — Сначала девочки боялись, считали его чужаком, — приблизил я карикатуры друг к другу. — Но потом, со временем, они разглядели в нем то, что волк так сильно отрицал, и нашли в этом чудовище то, что искали сами. — Слабая улыбка. — Друга, защитника, отца.
Мой голос звучал, как колыбельная, мягко, плавно. С каждым словом я нес эту историю все дальше. Рассказывал о приключениях этой странной семьи. О потерях, о моментах тишины, триумфах и падениях. Помимо историй о златовласом мальчике этот рассказ также отдается в моей душе. Заставляет вспоминать, что, как ни крути, она все еще есть у меня. Глупая сентиментальность… И такая прекрасная одновременно.
— Затем, когда они вырвались из окружения… — увлекся я. Остановился. Бросил взгляд на Пеле. — Ну… — Ребенок сопел. — Что было потом, мы узнаем позже, — смахнул я иллюзию, возвращая комнату в норму.
Еще секунду смотрел на спящую — и тихо покинул спальню. Вернувшись к себе, первое, что я увидел, это как Мира причесывает волосы, утопая в лунном сиянии.
— Как прошла сказка? — сходу спросила она.
— Ого! — дернул я бровью. — Вы что, следили за мной, добрая госпожа? — Туфли, одна за другой, остались у входа.
— Среди горничных я выбрала себе личную. — Лукавая улыбка. — Она невзначай прошла мимо комнаты Пеле.
— Ага. — Шкаф, вешалка, форму прочь.
— Ты же хочешь, — аккуратно спросила Мира, — сделать так, чтобы Пеле видела в тебе…