Танец отражений
Шрифт:
— Ну, спасибо, — огрызнулся Марк.
Целую минуту он сидел, пытаясь привести в порядок свои разрозненные мысли, выстроить свои самые лучшие аргументы. — Послушайте, — заговорил он наконец. — Вы впустую растрачиваете собственные ресурсы, и один из таких ресурсов — я. Отправьте меня обратно на Единение Джексона. О ситуации в целом я знаю больше любого из ваших агентов. Кое-какая подготовка у меня есть — быть может, это всего подготовка убийцы, но все же… Ее хватило, чтобы три или четыре раза оторваться от ваших шпионов на Земле! Хватило, чтобы зайти столь далеко. Я знаю Единение
Хладнокровное выражение на лице Иллиана не изменилось. — До сих пор ваш послужной список оперативника не впечатлял особыми успехами, лорд Марк.
— Да, блестящий боевой командир из меня не вышел. Я не Майлз. Теперь мы все это знаем. А столько у вас еще агентов, равных Майлзу?
— Если вы, э-э, столь некомпетентны, как кажетесь, то посылать вас будет очередной пустой тратой времени. Но предположим, что вы хитрее, чем я думаю. И что все ваши здешние трепыхания — просто дымовая завеса. — Иллиан тоже был способен на завуалированные оскорбления. Острые, как бритва, уже в тот момент, когда они срываются с его губ. — И предположим, вы доберетесь до Майлза раньше, чем это сделаем мы. Что случится тогда?
— В каком смысле «что случится»?
— Если вы вернете нам не замороженное с надеждой на оживление, а оттаявшее до комнатной температуры тело, пригодное лишь для погребения… как мы узнаем, что именно в таком виде вы его и нашли? А вы унаследуете его имя, положение в обществе, состояние и будущее. Какое искушение, Марк, для человека без своего «Я». Очень большое искушение.
Марк зарылся лицом в ладони. Он сидел сокрушенный, разъяренный и дико раздосадованный. — Послушайте, — проговорил он сквозь пальцы, — послушайте же. Или я человек, который, по вашей теории, преуспел в почти что убийстве Эйрела Форкосигана и был настолько хорош, что не оставил следов и улик, — или нет. Вы можете утверждать, что я недостаточно компетентен, чтобы отправиться туда. Или недостаточно надежен. Но нельзя же использовать оба аргумента сразу. Выберите что-то одно!
— Я подожду новых доказательств. — Взгляд Иллиана был каменным.
— Будь все проклято, — прошептал Марк, — излишние подозрения делают нас большими дураками, чем излишняя доверчивость. — В его случае это оказалось неоспоримой истиной. Внезапно он выпрямился. — Так допросите меня с фаст-пентой!
Иллиан поднял брови. — Хм?
— Допросите меня с фаст-пентой. Вы никогда этого не делали. Развейте ваши подозрения. — Судя по всем отзывам, допрос с фаст-пентой был мучительно унизительным событием. Ну и что? Подумаешь, одним унижением больше. Для него это нечто родное и знакомое.
— Мне бы крайне этого хотелось, лорд Марк, — признался Иллиан, — но ваш, э-э, прародитель обладает известной идиосинкразической реакцией на фаст-пенту, а вместе с ним, полагаю, и вы. Это даже не обычная аллергия. Препарат приводит к потрясающей гиперактивности, изрядной болтливости, но, увы, не создает никакой непреодолимой потребности говорить
— Для Майлза. — Марк загорелся надеждой. — Вы же полагаете? А не знаете точно! Обмен веществ у меня с Майлзом явно не одинаков. Можете вы хотя бы попробовать?
— Да, — медленно проговорил Иллиан, — попробовать можно. — И он вышел из комнатки со словами: — Продолжайте. Я вскоре вернусь.
Майр возбужденно вскочил и принялся вышагивать по комнатушке двух шагов в поперечнике. Страх и страстное желание пульсировали у него в голове. Воспоминание о нечеловечески ледяном взгляде барона Бхарапутры приливало к горлу горячей волной бешенства. Если хочешь что-то найти, ищи там, где потерял. Он потерял на Единении Джексона все.
Наконец вернулся Иллиан. — Сядьте и закатайте левый рукав.
Марк послушался. — Что это?
— Кожная алергическая проба.
Марк ощутил укол, словно от колючки, когда Иллиан прижал ко внутренней стороне его предплечья крошечную медицинскую накладку и тут же ее убрал. Иллиан глянул на хроно и облокотился на комм-пульт, не сводя глаз с руки Марка.
Минуты не прошло, как там появилось розовое пятно. Через две оно стало крапивницей. Через пять — выросло до плотного белого вздутия, окруженного разбегающимися от запястья к локтю воспаленными красными полосами.
Иллиан разочарованно вздохнул. — Лорд Марк. Я настоятельно рекомендую вам в будущем любой ценой избегать фаст-пенты.
— Это была аллергическая реакция?
— Это была сильнейшая аллергическая реакция.
— Черт! — Марк сел и мрачно задумался. И принялся чесаться. Пока он не успел расчесать себя до крови, пришлось расправить рукав. — Если бы на моем месте сидел Майлз, читал эти файлы и выдвигал те же самые аргументы, его бы вы послушали?
— В личном деле лейтенанта Форкосиган зафиксирован один успех за другим, что заслуживает моего внимания. Результаты говорят сами за себя. А вы — как вы сами неоднократно указывали — не Майлз. Нельзя использовать оба аргумента сразу, — холодно добавил Иллиан. — Выберите что-то одно.
— А зачем вы вообще взяли на себя труд пустить сменя сюда, если не важно, что бы я ни сказал или ни сделал? — взорвался Марк.
Иллиан пожал плечами. — Помимо того, что у меня был прямой приказ Грегора… я хоть знаю, где вы сейчас и чем заняты.
— Словно камера одиночного заключения, только сюда я вхожу по своей воле. А если вы могли бы запереть меня в камеру без комм-пульта, так были бы еще счастливее.
— Откровенно говоря, да.
— Угадал. Так. — Мрачный Марк снова включил комм-пульт. Иллиан вышел, оставляя его наедине с коммом.
Марк вскочил с кресла, спотыкаясь, подбежал к двери и высунул голову. Иллиан уже удалился на полкоридора. — Теперь у меня есть собственное имя, Иллиан! — яростно выпалил Марк ему вслед. Иллиан оглянулся, поднял бровь и пошел дальше.
Марк попытался прочесть очередной отчет, но где-то на пути от глаз к мозгу текст оборачивался полной чушью. Он слишком разволновался, чтобы дальше заниматься сегодня анализом. В конце концов он сдался и позвонил Пиму, чтобы тот его забрал. Было еще светло. Он пялился на заходящее солнце, сверкавшее между зданий по пути в особняк Форкосиганов, пока у него глаза не разболелись.