Танец под золотой вуалью
Шрифт:
– Думай, что хочешь, - щедро объявил Сольджун. – Мне заплатили деньги за что-то. Чтобы я выдал это, мне нужно заплатить, как минимум, столько же. А желательно и больше. У тебя есть такие бабки?
– Не стану спрашивать сумму. Подозреваю, что это двойная порция моего годового оклада. – повесив нос и удручаясь поминутно всё сильнее, промямлила я.
– Ну, где-то так. Может, ноликом больше. – он накрыл ладонью рубашкой повернутую ближайшую к нему карту и, собирая под неё все остальные, сгреб колоду в стопку на
– Я так понимаю, что пока я не обзаведусь деньгами – пытаться разговаривать с тобой бесполезно? – я двинулась на выход, предугадывая ответ.
– Именно. Хотя… - я остановилась, замерев, и обернулась. Молодой человек высунул кончик языка, заложив его в уголок рта. Надумав что-то, он вынес вердикт: - Я принимаю не только наличными. Очень уж охоч до чего-нибудь, что обычно за эти деньги покупают.
– Ты намекаешь на информацию в обмен на секс? – без экивоков уточнила я.
– Ну, не так пошло. – Сольджун подмигнул. – Если сумеешь меня соблазнить – я выдам тебе всё на свете.
– Пошли отсюда. – позвала я Джело и мы, собравшись и выйдя в подъезд, дождавшись лифта и погрузившись в него, выдохнули с облегчением. Мне почудилось, что юноше тоже стало проще, когда мы ушли от Сольджуна. – Тебе самому не нравится этот парень? Ты там был такой забитый.
– Нет, я его ценю и уважаю, - опроверг мои догадки Джело. – Я переживал из-за тебя. Ты видела, что он может…
– Спасибо, что предупредил, - я пожала ему руку. – Это спасло меня.
– Боюсь, что он догадается, и очень рассердится на меня.
– О боже! – округлила я глаза. – Он что… имеет над тобой какую-то власть? Накажет тебя?
– Разве что своей холодностью и отстранением. – Джело печально покинул кабину, когда она раскрылась на первом этаже и, едва оказавшись на улице, поставил скейтборд на колеса и прижал его одной ногой, как на старте, когда готов сорваться вперед. – Для меня было большой честью, что он согласился делиться со мной опытом и объяснять тонкости трюкачества, визуального обмана… я долго добивался того, чтобы стать его учеником. Но мы стали даже чем-то большим. Друзьями, что ли. Часто он давал мне приют у себя. Я ему очень многим обязан.
– Прости, если из-за меня что-то испортится. – мне стало совестно, что я провернула всё это. Тем более, для себя пользы никакой тоже не получила. – И вообще, я твердо поняла: парней в черных кожаных брюках нужно обходить стороной. – я постаралась как-то разрядить обстановку, но не очень вышло. Джело был весь в себе. – Как думаешь, а на счет соблазнения он серьёзно сказал?
– А ты бы пошла на это? – внезапно игриво улыбнулся мальчишка. Моему сердцу стало теплее.
–
– Я бы не советовал тебе пытаться, - пропустив замечание о его поверхностном интересе, поделился своими соображениями Джело. – По крайней мере, я не знаю ещё ни одной девушки, которая смогла бы его переиграть. Помнишь, я тебе говорил, что у него главным образом пропадает? Так вот, это правда. Под соблазнением он подразумевает не постель, а умение пробудить такой интерес, чтобы стал бессильным даже его дар…
– То есть, это не мастерство, а всё-таки врожденное? Тебя он гипнозу не научил?
– Нет, и не сможет. Это умеют редкие люди. И он один из них.
– Да уж, талант несущий громадную власть. – как иногда бывает, внезапно мои мысли стали чище и прозрачнее, и из сумбура последнего часа всплыло осознание того, что сейчас я должна быть на дежурстве. – О, вот задница! Я же на работу опаздываю уже… уже лучше даже не озвучивать, на сколько. Мне нужно идти, прости. Прости за всё ещё раз.
– Мы ещё увидимся? – отъезжая, полюбопытствовал Джело.
– Конечно, может, на следующем выступлении Саломеи? До встречи! – махнув рукой, я побежала на всех скоростях догонять свой рабочий график.
Бросив на ходу обеспокоенному моим отсутствием Чонопу, чтобы шел в машину, я вбежала в раздевалку и, не удосуживаясь убедиться, что никого нет и не уединяясь в душевой кабинке, я начала снимать гражданскую одежду прямо у своего шкафчика. Открыв его, я закидывала туда вещи, одну за другой, предварительно достав форму и положив её на скамейку рядом. Все дежурные уже должны были разъехаться ещё час назад, что подтверждала пустота в участке, так что я не задумывалась о предусмотрительности. Когда на мне не осталось ничего, кроме нижнего белья, я вдруг услышала шаги позади и тут же своё имя:
– Мэя? – это был голос Джуна. Схватив светло-синюю рубашку полицейского, я развернулась, выпучив глаза. Он вышел со стороны душевых, в брюках, майке и перекинутом через шею полотенце. – Я думал, что ты уже рассекаешь по городу со своим напарником-практикантом.
– Я сильно опоздала… а ты разве не должен быть уже дома? – он воспитанно не опускал взора с моего лица, демонстрируя выдержку и не убегая прочь, как неопытный мальчишка при виде полуголой женщины.
– Я воспользовался служебным тренажерным залом. Задержался, чтобы позаниматься. Потом пошел в душ, и вот… Почему ты опоздала? Кажется, не меньше, чем на полтора часа.
– Да, кажется, около того. – я закусила нижнюю губу, ведя себя не так прилично, как Джун, и оглядывая его полностью. Определенно, мой начальник очень хорошо выглядит для своих трех десятков. – Что мне за это будет? Выговор, штраф, увольнение? – «отшлепаешь?» невольно добавила я про себя. Что это ещё за мыслишки?