Танец под золотой вуалью
Шрифт:
Чоноп оглядел меня, потерянную и задумчивую, плюхнувшуюся на своё рабочее место.
– Не уговорила? – Я смутно посмотрела на него, припоминая, о чем шла речь и, вспомнив, помотала головой. Хоть бы не залет, хоть бы не залет! Второй раз в жизни я испытывала это отвратительное ожидание очередных месячных. Когда-то, когда я жила с парнем, у меня была задержка и натерпелась я тогда лихо, но пронесло.
– Сегодня можешь со мной поупражняться в вашей квартире? – попыталась отвлечься я, спросив Чонопа.
– Не передумала?
– Нет, я хочу сделать всё гладко, и надеюсь, что ваша помощь ещё в силе.
–
Я задумалась сильнее, чем прежде, посмотрев на него. Чоноп был добрым и, несмотря на двойную игру, ответственным и своеобразно честным. Он не был опасным и якшался с «бандюгами», зуб даю, только из-за Сунён. Но он ей был не нужен. Ей был нужен Джело, как и мне, которого, как я понимала, всё-таки бросила девушка, когда он был простым юношей без интриги и криминальной легенды. А что же с опасными и ненадежными парнями? Санха, Ёнгук, Сольджун – мало того, что вокруг них бабы вились косяками, не сомневаюсь, так у двоих из них и невесты были постоянные. Девчонки, что с нами не так? Мы сходим с ума? Почему мы не обращаем внимания на хороших ребят, которые никуда не ввяжутся, не изменят, не предадут и не обманут, и стремимся к тем, в ком никогда до конца не сможем раствориться, потому что у него всегда будет что-то, для нас неизвестное, будь то черный заработок или любовница. И сколько раз я сама завидовала той незнакомке, сидящей дома у Санха, которая встречает его, гуляку и повесу, целует в чужие поцелуи, не зная об этом, но, может, догадываясь, и всё равно его любит, любит, любит! Каким подвигом кажется быть девушкой подобного мужчины! Который испробовал и пробует многих, но возвращается к тебе, идет к тебе, подтверждая тем самым, что ты лучшая. А с кем меня может сравнить Джун? С теми тремя, которые сами его же и бросили?
– Ты не знаешь, где Джело? – повернулась я к напарнику, вырываясь из бредовых раздумий.
– Нет, он не выходил на связь.
– Но он точно будет пытаться ограбить музей? – заволновалась я. А вдруг?..
– Я не знаю такого случая, чтобы Джело передумывал. – заверил Чоноп.
Я тоже не собиралась передумывать. Саломея была смертельно ранена, но перед последним вздохом будет агония.
Голова Иоанна Крестителя
Всё последовавшее за этим нерабочее время я проводила в квартирке золотых, где тренировалась, под руководством Ёнгука и Чонопа, на том самом проекторе лазерных лучей. Я думала, что достаточна гибка, но эта штука заставила меня усомниться в себе, особенно когда расположение невидимых нитей включалось на самую сложную ступень. Я путалась, ошибалась, пыхтела, уставала, но не сдавалась. Мне нужно смочь, и я смогу. Я почти не спала, решив, что высплюсь в ночь перед ограблением, когда нужно будет быть бодрой и с цепкой работой ума. А сейчас все мои силы уходили на вечера и ночи в комнате с закрытыми фанерой окнами, где, надев специальные очки для видения незримых ловушек, я отдавалась этому занятию как, наверное, не отдавалась даже на репетициях танца с семью вуалями.
Днём, в отделе, я походила на сомнамбулу, но всё-таки умудрялась исправно выполнять обязанности. Нужно отдать должное Чонопу, который по ночам не спал вместе со мной (черт возьми, сколько можно надумать от такой формулировки!), но ещё и поддерживал в офисе. А ведь он, скорее всего, находил время и для Джело. Что бы он ни говорил, я подозревала, что лучший друг не может не знать, где он. Я помнила золотых и ту скорость, с которой они передают друг другу информацию. Конечно же они знают, как связаться с кем-то из своих. У меня был соблазн зайти в «Золотой клуб» и поискать там моего мальчика, но что-то останавливало меня. Санха мне его не выдаст, сам неизвестно как себя поведет, да и Джело, возможно, выберет иное логово, подальше от меня, предательницы. Боже, как же хотелось найти его, поговорить с ним, объяснить ему всё!
Помимо Гука и Чонопа в апартаменты разок забрел и Сольджун, понаблюдавший за тем, чем мы занимаемся. Под его пристальным
– Может, тебя лучше загипнотизировать? – ласково предложил он, пока я смотрела куда угодно, кроме него. – Под гипнозом вероятность ошибки минимальна.
– Спасибо, но я как-нибудь сама. – пробурчала я, подтягивая ремешок, держащий те самые специальные очки. Может, сквозь них его сила безоружна? Но лучше не буду пытаться узнать.
– Как знаешь, как знаешь, - с беззаботной улыбкой присел он на подлокотник кресла и ещё минут пятнадцать заставлял меня излишне вибрировать, из-за чего я дважды не дошла до имитируемого куском смятой газеты алмаза, гипотетически оба раза после ошибок арестованная.
Помимо этих лазаний через препятствия, я ещё и внимательно слушала параллельную лекцию Гука о том, как надо себя вести, что делать, а когда были «перекуры», я запоминала ту самую схему музея на закрепленном уже на стене ватмане. Во что я ввязываюсь! Я и не предполагала, что всё настолько сложно, трудно и тяжело, но отступать некуда. В последний день, из нескольких десятков попыток, мне удалось удачно пройти больше половины. Это был невероятный успех.
– А насколько хорошо проходил этот тест Джело? – не выдержала я, и вновь упомянула о том, ради кого шла на всё это.
– Один провал на сто. – пожал плечами Ёнгук. – Отличная статистика.
– Да уж… - покраснела я. Существуют ли внутри меня потаённые ресурсы, которые активировались бы в нужный момент и помогли всё преодолеть? А если неудача настигнет меня в выставочном зале? То что? Я озвучила свои опасения.
– В тюрьму ты не сядешь, не бойся. – пообещал Гук, дружески похлопав меня по плечу, но на последнем хлопке оставив ладонь на нем и поползя ею по спине.
– Руку убери. – попросила я его строго. Мужчина убрал, округлив глаза так, будто я неадекватно воспринимаю самые благие намерения. Через секунду этого эпизода как будто бы и не существовало. – Как же я не сяду, если сработает сигнализация и примчат полицейские? Я не сумею смотаться или раствориться в воздухе.
– Надо будет – и растворяться научим, - засмеялся Гук. – Серьёзно, не бери в голову, у нас есть план Б, когда что-то идет не так. Идёт не так план Б – есть план В, если проваливается план В – мой папа главный прокурор, который, по крайней мере, сольёт срок до условного. – я задумалась над сказанным, взвешивая возможности и то, переживу ли я, и мои родители, и Айли, если моё лицо появится в газетах с заголовками «неудавшееся ограбление!», «полицейский – вор!», «грабительница-неумёха!». Последнее было самое оскорбительное. – Ты всё сможешь, Мэя. Ты не заденешь лазер.
– С чего такая уверенность? – хмыкнула я, вовсе на себя так не рассчитывая.
– Потому что это тут ты одна, - Ёнгук покровительственно вздохнул. – А там с тобой будет Джело. Если ты что-то заденешь, то вас накроют обоих.
Если кто-то и умел мотивировать, то этот был Бан Ёнгук. В тот вечер из очередных, последовавших за разговором, двадцати шести попыток, я ошиблась лишь раз.
Отдохнув столько, сколько себе отмерила, чтобы зарядить свою батарейку энергией, я взяла в намеченный день отгул за свой счет и, приведя себя в порядок, отправилась к условленному месту – всё в ту же квартиру. Предупрежденная парнями и, сама это понимающая, что один выбившийся волосок может стоить всего дела, я тщательно зализала гелем волосы, так, что они блестели, как у Барби, забрала их назад и скрутила в тугой-тугой пучок, закрепив купленными для такого события неметаллическими шпильками, потому что металл мог где-нибудь обнаружиться по датчикам. У меня, кажется, на себе не было ничего из железа на теле. Заявившись в спортивном костюме и самых удобных своих кроссовках, я думала, что устрою компанию своим выбором одежды, но Ёнгук с порога замахал руками.