Танец с чудовищем

Маршал Ева

Я ожидала увидеть огромный величественный линкор или тяжело вооруженный крейсер, но нас ждал какой-то малюсенький кораблик, что-то вроде личной прогулочной яхты, только глубокого графитового цвета без опознавательных знаков и заметных выступов Птичка с клювом и лапками.

Не сомневаюсь, это невероятно мощная боевая единица, о существовании которой не знает никто, кроме узкого круга лиц. Не будет ведь наследник передвигаться на беззащитной яхточке.

Наша платформа влетела в распахнутый клюв «птички» и приземлилась на свое законное место.

Разработка древних и

мудрых, ага. Значит, изначальные вовсю пользуются новыми технологиями, а мы по старинке, по старинке, ножками. Не делятся. Во мне все сильнее нарастало недовольство властью. Как все-таки несправедливо.

— За мной, — приказал Энран.

И снова бег, но в этот раз буквально через несколько минут мы оказались в рубке, где находилась моя главная головная боль

— группа класса «А», хорошо, не в полном составе.

«Они самые лучшие воины, ты под защитой», — пыталась убедить себя. Однако понимала — все совсем не так. Эти идиоты, то есть мужчины, рванут в самую гущу сражения. И ладно, пусть летят, но зачем им я?!

— Всем занять свои места. Аделия, туда!

Изначальный махнул рукой в угол, где стоял ряд кресел. Сам же занял место у пульта управления.

— Марн, курс проложен?

— Так точно, капитан, — отрапортовал кот.

— Обратный отсчет Ада, ты пристегнулась? — не оборачиваясь, спросил изначальный.

— Да.

Приложила немалые усилия, чтобы голос не звучал обиженно. Понимала, что счет идет на секунды, поэтому на реверансы просто нет времени, однако и командовать мною, как домашним животным, было не очень-то правильно. Наверное.

«Ты теперь военная, привыкай», — напомнила себе. Задавить девичье ради долга оказалось не так просто, и я едва не давилась обидой. Понимала, что любой другой так бы не задел, как именно этот изначальный.

Мы плавно поднялись над поверхностью и резко, практически с места, рванули ввысь. Меня вжало в кресло, я приготовилась к перегрузкам, однако их не последовало.

Птичка вырвалась в открытый космос и за доли секунды нырнула в подпространство.

Энран Даргасс развернулся в кресле, посмотрел на меня.

— Аделия, ты единственная из присутствующих на борту впервые. Несмотря на субординацию, мы привыкли здесь обращаться друг ко другу по именам. Сейчас ты не наш преподаватель, ты младший по званию на борту.

Мужчины легко-легко улыбнулись, едва заметно, но я уже их немного знала и заметила реакцию. Так и хотелось спросить, не заставят ли меня мыть полы, но посчитала, что скромность украшает любую девушку, а молчание, как всем давно известно, это вообще самое, что ни на есть настоящее золото, и промолчала.

Они, похоже, ждали от меня какой-то реакции, но я не хотела нарушить ту самую субординацию, обвинив наследника императорского дома, что он по своей прихоти заставил лететь меня, учителя танцев и словесности, в самое пекло сражения.

— Мы высадим тебя на Кордоссе и продолжим миссию, — сообщил капитан и замер, выжидающе на меня глядя.

— Энран, почему? — спросил Таронг Райду. — По законам военного времени леди Шур должна быть со своими обучающимися. То, что леди — изначально из гражданских, никого не

волнует. Это неправильно, но это по уставу.

Я вздрогнула. А ведь он совершенно прав. По уставу. У военных все по уставу. Все и всегда. Неужели ради меня Энран нарушает настолько важные правила и традиции? Но ведь он сам сказал, что на войне нет места чувствам.

«Значит, они у него есть», — шепнул внутренний голос.

— Она свидетель по делу о Раймоссе, — ответил ему мой любимчик Фил. — И одна из подозреваемых.

Что?! Я?!

— Я подозреваемая? — прокаркала хрипло.

— Да, Аделия. Ты — приманка, на которую клюнули все, — ответил по-свойски наследничек. — Ты отвлекла наше внимание от внутреннего расследования в академии. Успешно отвлекла. Это касается и обучающихся и преподавателей. Половина ВАД едва ли не в круглосуточном режиме мечтала о тебе или пыталась тебя соблазнить, не замечая, что обстановка вокруг существенно изменилась.

— Но…

Мужчины смотрели с таким подозрением, что я смешалась, замолчала. Ощущение, что меня уже обвинили и вынесли вердикт, не покидало. А эти мужские взгляды!

— Я просто не могу поверить, — произнесла тихо. — Кто-то закрутил интригу, использовал меня вслепую, а шишки достались мне. А все почему? Потому что вы, элита наших доблестных вооруженных сил, не нашли предателя в стенах академии? Отвлеклись на какую-то девчонку? Вы меня простите, конечно, но в ВАД обучаются лучшие из лучших. Если присутствие одной-единственной женщины на планете сделало вас слепыми, озабоченными… — Проглотила слово «идиотами», сделала глубокий вдох, выдохнула шумно, медленно. — Я глубоко разочарована. Вы ведь самые-самые. Почему я? — Из последних сил задавила в себе слабую, желающую всплакнуть женщину. Не место, не время. — И что вы теперь сделаете? Вышвырнете меня за борт, как когда-то делали пираты? Для того взяли на борт этого уникального корабля, не для доставки на Кордосс? Или меня ждут допросы, пытки и прочие «прелести»?

Говорила уже спокойно. Однако океан разочарования во мне натужно стонал и взрывался яростными пенными брызгами.

— А ты признаешь свою вину? — спросил Марн.

Впервые в жизни он смотрел на меня так, что хотелось поежиться или лучше даже отвернуться, только не видеть эти заледеневшие золотые глаза, не замечать безэмоциональное, холодное, властное лицо.

— Я не предавала Родину, ВАД или устав. Не состояла в каких-либо запрещенных организациях, не участвовала в акциях протеста, не делала еще чего-либо противозаконного. Потому и не понимаю сейчас вашей реакции.

— Не понимаешь? — уточнил Энран, не моргая.

— Нет, не понимаю. Ваши намеки… Пусть они не лишены логики, но они несправедливы по отношению ко мне. Я оказалась такой же заложницей ситуации, что и вы. Или вы думаете, я мечтала попасть в жернова войны? Я женщина. Женщины всегда за мир. Худой мир лучше доброй войны. Любой войны! Я ненавижу кровь, убийства, несправедливость!

Голос все-таки дрогнул. Мои слова не были пустыми. Я видела в своем детстве такое, от чего у любого человека волосы дыбом встанут и поседеют в один миг. И больше не хочу! Не хочу!