Танец с дьяволом
Шрифт:
Я не ощущаю боли, хотя чувствую, как из носа течет теплая кровь, во мне нет страха перед смертью. В голове только одна-единственная мысль: «Неужели это конец?!»
Вот уж, блядь, не думал не гадал, что придется собственными силами подавлять хаос долбоебов в клане! Обычно подобной херней занимается Майкл, но сегодня сукин сын умотал в Лас-Вегас проверять сеть казино. Подобные разборки среди солдат
– Еще раз, на хуй, произойдет такая ересь, собственноручно колени прострелю! Это ясно? – выстроив в ряд, как провинившуюся школоту, отчитываю шайку придурков, что между собой зацепились и устроили дебош на базе.
– Да, босс! – хором отвечают синющие рожи с кровоподтеками, по которым я лично хорошенько приложился.
– Вы двое, – киваю в сторону зачинщиков; мой голос звучит угрожающе, как никогда, – сдать Мигелю оружие, чтоб я ваши уебские рожи в своем клане не видел. Пусть каждый знает свое место!
Вытерев разбитые костяшки пальцев о штанину, разворачиваюсь и иду в кабинет с диким желанием набухаться. Как же меня заебало это все, кто б знал!
– Почему ты не завел себе еще одного сына, чтобы передать клан ему, а? – Взяв со стола фотографию Константина Князева в черной рамке, вглядываюсь в улыбающееся лицо отца, сидящего прямо в этом кабинете. Улыбался так он только тут своему любимому делу. – Какого хера все это я должен тащить, бать?! Недоволен там, наверное, мной, да? Я, походу, твое самое большое разочарование.
Вернув фотку на место, неосознанно потираю лицо рукой, а затем подхожу к мини-бару и наливаю в стакан скотч. Кто я такой, чтобы отказывать собственным желаниям? Осушив рокс до дна, плескаю еще одну порцию и плюхаюсь на диван, закинув ноги на журнальный столик.
Интересно, че там Лиса? Зализывает небось раны у своей трусливой подружайки. Не знаю, на хера разрешил жинке увидеться с этой мямлей, что даже за подругу постоять ни разу не смогла. Старею, что ли?
По идее, думал позволить с ночевой остаться, но щас понимаю, что не-а, ни хера подобного. Охраннику, сопровождающему сегодня Сару, были даны четкие инструкции не отходить ни на шаг и пасти ее даже в квартире подруги. Член начинает давить от одного только воспоминания о том, как женушка, стоя на коленях, неумело отсасывала. Поеду и верну домой.
Одно я понял точно: не отпущу. Никогда! Моя, и только! А если уйти попытается или узнаю, что шашни за моей спиной с кем-то посмела крутить, убью сучку, не пожалев!
Тогда, в охотничьем домике, после разговора с Деллой я окончательно осознал, что потерял с ней ту связующую нить. Сара, по итогу, единственная, кто рядом, хоть и делает это вынужденно. Возможно, у меня к ней больше чем просто элементарная похоть. Желание оттрахать я испытывал ко многим, но эта чертовка нечто большее. Хотя кто его знает, может это, бля, от гребаного одиночества, преследующего меня, сука, на протяжении многих лет.
Когда Лиса жизнь мою поганую спасла, внутри щелкнуло что-то: никто бы на ее месте из баб так не поступил. Побоялись бы маникюр испортить и спасали бы свой тощий зад. Это и стало моей точкой невозврата в принятии решения.
Звонок Делле был скорее последним шагом, перед тем как поставить жирную точку и оставить в покое родственную душу, а вместе с тем и прошлое. Только, бля, не ожидал, что бестия подслушает разговор. Вот, значит, почему она повела себя так резко, стала требовать вернуться домой. А я и не возражал: таким заебанным себя чувствовал после разговора, что не стал пытаться разобраться с бабскими закидонами.
А вот сегодня, когда узнал, что она слышала разговор, чердак знатно так снесло. Не от самого факта, а из-за того, что услыхала одну из моих слабостей. Никто не должен об этом знать.
Погрузиться в сегодняшнее веселье с русской рулеткой и новость о том, что теперь наш брак настоящий, потому что для себя я давно это уже понял, не дает звук уведомления. Разблокировав смартфон, открываю входящее сообщение с незнакомого номера. Фотография земли, похожей на могильный холмик в темноте кладбища, а следом текст: «Спаси свою жену» – и точка геолокации.
Че за хуйня?! Поднимаюсь с места и набираю номер охранника, который должен быть с Сарой, но мудак не берет трубу. Стискивая челюсти, открываю программу с отслеживанием местоположения тачки, и глаза наливаются кровью, когда вижу, что BMW находится не на Манхэттене, где должна быть, а на выезде из города.
– СУКА! – Мат заполняет пространство, и ноги сами несут меня к выходу.
Все происходит быстро и как в тумане; казалось, только что был на базе, а сейчас уже несусь по городу в сторону кладбища, которое указано на метке. Руль скрипит под натиском. Как он посмел, ублюдок японский?! Как выманил их за нашу территорию? Че добиться пытается?!
Дорога скользкая из-за ливня, но мне похуй. Проношусь на красный, даже не тормозя под оглушительные звуки сигналящих пидорасов. Меня волнует только одна мысль, которая никак не хочет съебаться из головы: Сара может быть мертва, если не успею…
С диким грохотом машина влетает на территорию кладбища, снося приоткрытые металлические ворота. Уже издалека вижу ту самую свежую могилу и с визгом торможу перед ней; зад машины виляет, разрыхляя мокрую землю вместе с травой.
– Сара! Сара! – Выпрыгиваю наружу, даже не захлопывая дверь, и, подбежав, опускаюсь на колени, начиная лихорадочно откидывать руками землю. – Если ты есть, там, наверху, клянусь тебе, я больше не сделаю ей больно, только помоги! Она ж вообще не при делах! На мне кровь, не на ней!
Сырая почва превращается в месиво, когда я отбрасываю ее, на хуй, во все стороны. Льющийся дождь застилает глаза, но даже сквозь него я различаю темные волосы, понимая, где лицо моей малышки, и начинаю яростнее швырять землю, раскапывая бессознательное лицо жены.
– Маленькая моя… – Первым делом проверяю пульс. Живая! Хлопаю ее по щекам, пытаясь привести в сознание. – Открывай глаза, Сар!
Еще несколько минут, и все тело жены освобождено от груза земли. Вытаскиваю ее из неглубокой ямы, перекладывая на ровную поверхность, и начинаю делать искусственную вентиляцию легких, глубоко выдыхая в начавшие синеть губы Лисы.