Танец с герцогом
Шрифт:
А потом язык мужчины снова проник в рот Амелии, и она вообще не смогла вымолвить ни слова.
Амелия вдруг утратила способность воспринимать реальность и поэтому не поняла, сколько прошло минут, часов или вообще целая вечность, прежде чем герцог осторожно отстранился. Однако Амелия не готова была его отпустить. Она бесстыдно обхватила руками лицо мужчины, чтобы запечатлеть на его губах еще один последний поцелуй.
Морленд рассмеялся – хриплый, возбуждающий звук.
– Итак, – произнес он, – вам не было противно, насколько я понял.
– Нет.
Герцог внимательно посмотрел на Амелию,
– Это ведь не было вашим ответом?
– Нет, – поспешно ответила девушка. – Вернее… я не знаю. Ответ на что?
– Я сбит с толку.
– Я тоже.
Амелия убрала руки с шеи мужчины и прижала их к груди. Как же она просчиталась. Она просила лишь о поцелуе. Надеялась на несколько приятных мгновений. Но она никак не ожидала, что единственный поцелуй напрочь изменит ее представление о мире. Ну и как она скажет: «Нет, нет, тысячу раз нет, и ступайте прочь со своим оскорбительным предложением», когда все ее существо кричало: «Да, да! Пожалуйста, ваша светлость, я хочу еще!»
– Возможно, нам следует попробовать еще раз. – Герцог накрыл сжатые руки девушки своими. – Леди Амелия, вы окажете мне честь и все такое прочее…
– Вы только что произнесли «все такое прочее», делая предложение?
– Нет, я произнес «все такое прочее», повторяя свое предложение. Вы еще не решили, каков будет ответ? Мне кажется, вы снова пытаетесь уклониться.
– Мы совершенно не подходим друг другу! – в отчаянии выпалила она.
– Неправда. Всего несколько минут назад мы очень даже ладили.
Да, да, он прав.
Амелия никогда не умела лгать и знала об этом, поэтому решила сказать правду:
– Вы сводите меня с ума, это я не могу отрицать. Вы очень привлекательный мужчина, но вы мне не нравитесь. Вы отвратительно ведете себя на людях, но и наедине со мной не многим лучше. Вас можно терпеть, лишь когда вы целуетесь, да и то с трудом.
Герцог насмешливо посмотрел на Амелию:
– Даже этих скудных слов хватит, чтобы понять: основа нашего брака будет прочнее, чем у многих пар.
– Да, но это все равно даже отдаленно не похоже на брак, о каком я мечтала.
– Что ж. – Герцог отпустил руки Амелии и отошел от нее. – Может показаться, что у вас есть выбор. Так что вы предпочтете? Свою мечту или меня?
– Ни одна женщина не должна оказываться перед таким выбором.
И все же Амелия знала, как поступали женщины в таких случаях. Каждое мгновение каждого дня женщины предавали свои благословенные мечты, отдавая предпочтение жестокой реальности. Несколько лет назад она попыталась отложить неизбежное на неопределенное время, но сейчас Амелия знала: ее день и час настал. Пришла ее очередь забыть и оставить в прошлом мечты о любви и романтике и хватать то, что дают. А именно надежность, возможность помочь братьям и весьма соблазнительную перспективу познать плотское наслаждение. А что касается любви… Для этого у нее родятся дети. И она будет любить их так, как не любит ни одна мать в мире. Кроме ее собственной, разумеется.
Амелия знала, как ей стоит поступить. Как она поступит.
И все же она не могла заставить себя произнести решающие слова.
– Тогда не делай выбора, – произнес герцог. – Просто иди сюда.
Это была не просьба, а приказ, и
– Поцелуй меня.
Еще один приказ, которому было так легко повиноваться. Ведь Амелии приказывали сделать то, чего она и сама отчаянно желала. Герцог немного наклонился, и девушка запечатлела на его губах теплый, неспешный поцелуй. Впереди ее ждет бесконечное количество поцелуев. Наслаждение от созерцания этого необыкновенно красивого мужчины без одежды. Ощущение тяжести его обнаженного тела.
Поцелуй закончился.
– А теперь скажи «да».
Она будет герцогиней. Хозяйкой шести домов. Она обвенчается в часовне Святого Георгия на Ганновер-сквер в самом центре Лондона. Наденет безумно дорогое платье из богато расшитой парчи цвета слоновой кости, что она видела на прошлой неделе на Бонд-стрит. Свадебный завтрак будет состоять из белоснежного торта с тремя разными начинками и мороженого, разложенного по вазочкам в виде цветков орхидеи. Но только не роз, потому что розы есть у всех. В букете невесты тоже будут орхидеи, она прямо на этой неделе поедет в оранжерею и сделает заказ.
Все же некоторым ее мечтам суждено осуществиться.
– Скажи «да», Амелия.
– Да, – ответила девушка. Это оказалось настолько легко, что она повторила еще раз: – Да.
– Хорошая девочка.
Герцог одарил ее еле заметной, но вместе с тем захватывающей дух улыбкой, и ради этого изгиба губ Амелия забыла обо всех своих мечтаниях. И будь что будет.
– Я поговорю с твоим братом. – Морленд взял со стола перчатки.
– Сообщи мое имя своему секретарю! – выпалила Амелия, отдавшись на волю трепетного предвкушения. – Нужно составить список гостей и начать приготовления к свадьбе.
– Это ни к чему, – ответил герцог. – Мы поженимся в этой самой комнате. Завтра.
Глава 6
Спустя сутки Амелия сидела в одной из двух розовых гостиных Бьювел-Хауса, декорированных по вкусу хозяйки дома, обожавшей этот цвет. Нетерпеливо вздохнув, она сжала руку Лили Чатуик и вот уже, наверное, в пятидесятый раз спросила:
– Вы в самом деле не возражаете?
– Не возражаю, – ответила Лили.
Амелия пожевала нижнюю губу.
– Просто я так ужасно себя чувствую в вашем присутствии.
Как же все это неправильно. Свадьба в то время, как тело Лео Харклифа еще даже не предали земле. Это так безвкусно, так бездушно и так… пусто без мороженого и орхидей. Очевидно, мнение Амелии интересовало герцога Морленда менее всего. Приготовления к бракосочетанию велись в невероятной спешке, нравилось это Амелии или нет. Вчера в полдень крыльцо Бьювел-Хауса наводнили многочисленные посыльные. Одни доставили все необходимые бумаги и специальное разрешение архиепископа на брак, а другие – дорожные сундуки с фамильным гербом Морленда, куда слуги должны были упаковать вещи Амелии. А перед этим явилась модистка в сопровождении двух швей, вооруженных ножницами и булавками. Очевидно, герцог не шутил, когда заметил, что голубому шелковому платью Амелии пора на пенсию.