Танец с оборотнем
Шрифт:
К концу вечера, а точнее ночи, ведь мы танцевали до пяти утра, у меня заплетались ноги, и все чего хотелось - это быстрый душ и мягкая кровать. Но у оборотня план, чтоб его!
– А давай завтра два оргазма, а сегодня спать, а?
– вяло отбрыкивалась от наглых приставаний.
– Хорошо, - на удивление быстро согласился оборотень, - а сейчас лежи спокойно.
– и он устроился меж моих бедер, языком лаская обнаженную плоть.
Я застонала от безысходности и сладости ощущений. Я так устала, что сопротивляться не могу, но, как бы ни было, к стыду своему, вскоре уснула и чем все
Глава 6. Новое утро и новые танцы.
Утром, когда проснулась и вспомнила, как засыпала, стало смешно и немного совестно. Мужчина значит старается, ласкает, а ты - неблагодарная - раз и заснула на самом интересном.
Я же, как уснула лежа на спине, с раздвинутыми ногами, так и не шевельнулась за все время сна. И теперь шевелиться не хотелось, тело было тяжелым. Мышцы ныли от переутомления. Хотелось пить. Но рядом в странной позе спал оборотень, уткнувшись носом мне в бок на уровне талии, руками обвил мое бедро, как дети обнимают перед сном мягкую игрушку, ровно сопя, чуть похрапывал. Ноги он подогнул, так как кровать ему, неожиданно, стала коротка. Голый, не укрытый. Я, к слову, ничуть не отставала от Виктора. Наша простыня нашлась на полу.
Легонько пошевелившись, осторожно стала подниматься, не только потому, что не хотела будить, так мило спящего очаровательного мишутку, крадущего девичьи сердца, своими безумными па. Но и оттого, что подниматься было дискомфортно, сейчас бы горячую ванну и массаж.
С интересом глянула на спящего массажиста, но сразу отмела эту идею. Он-то конечно с удовольствием согласится и даже быстренько все организует и точно от себя добавит и планы безумные вплетет. Хи-хи. И смешно и грустно. Но главное уже не страшно. И я как последняя мазохистка даже жду его последующих действий. Предвкушаю. Мммм. Отшлепать меня некому.
Вчера за время нашего совместного безумства под музыку, я узнала его лучше, чем за все предыдущее время: наших разговоров, его приставаний. Это была ночь общения телами, совместными движениями, внутренней сути, которую не спрячешь в танце. Эмоции выливались в движения, слова говорили наши тела, души пели в каждом кружении. И теперь я смотрю на спящего оборотня совсем другими глазами. С умилением. Ну вот, неужели у меня стокгольмский синдром.
Я сама испугалась своей реакции. Даже если я успела влюбиться во второй раз в жизни, это не значит, что можно сразу сближаться на всех уровнях. Сейчас, после действительно прекрасной ночи, мне кажется, что я знакома с ним всю жизнь. Он лежит такой беззащитный и такой родной.
Но я знаю, как жестко он иногда смотрит, говорит, действует. Не буду доверять без оглядки сиюминутным чувствам и нырять в них с головой. Лучше убедиться и головой, трезвой головой, что я действительно люблю, а не под действием эмоций испытываю непонятно с чего теплые чувства.
Говорят, любовь бывает вопреки всему и несмотря на недостатки. А еще хочется знать, что я действительно дорога этому невозможно упрямому и наглому, но и невероятно нежному и так потрясно танцующему оборотню.
И вообще, я еще не видела как он превращается в зверя, незнакома со звериной стороной его жизни. Не знаю, внутреннего
Семейного тепла, нежности в отношениях. Устала от отчужденности, что была у нас в последние пару лет с бывшим мужем и от холода. Равнодушного взгляда мужа, бывшего мужа. А еще я хочу детей. Интересно, от оборотня человеческая женщина может родить? А я? А если снова буду терять малышей. Нет, этого я не переживу. Так, все. Стоп. Не думать о грустном. Только позитив.
Я доковыляла до стола, где стояла бутылочка воды. Ух, как хорошо и мысли стали сами собой позитивнее. Как бы так разбудить оборотня? Где взять перышко? Интересно, оборотни боятся щекотки? А то пятки так и манят пошалить.
От моих хулиганских манипуляций с беззащитными пятками, оборотень вскочил с кровати, бешено озираясь, а потом, осознав ситуацию, насколько смог спросонья, и смотрел на меня теперь так, словно я его любимый хвост обрила на лысо и выставила на всеобщее обозрение. Осуждающее сверление взглядом закончилось, когда часы в номере стали чирикать полдень. Да, часы в номере были с птичкой, которая вместо того, чтобы куковать, чирикала.
– Двенадцать! Уже двенадцать? Мы опоздали. Скорее, одевайся как на тренировку и побежали.
И мужчина начал спешно надевать свежую одежду. Я не знаю, что мне стукнуло в голову, но точно не здравый смысл и язык - враг мой, мелет порой не подумав:
– А как же мои оргазмы? За вчера и за сегодня.
Он медленно выпрямился, так и не надев вторую штанину. Плотоядно облизнул меня взглядом, предвкушающая улыбка сменила озабоченное выражение лица. А мне захотелось сбежать на край света, выпрыгнуть из окна, забиться в самый темный угол под кроватью, запереться в ванной. Он демонстративно отпустил брюки и я сглотнула. Ну все, оборотень готов выполнять себе же данные обещания. Все движения мужчины были вроде неспешными, вкрадчивыми, но происходили так быстро, что отмереть и хоть что-то сделать я не успела.
Он, видимо, прочитал в глазах желание сбежать и настиг меня быстрее, чем я отступила, уложил лопатками на мягкую кровать и зафиксировал своим телом так, что пошевелиться не было возможности. Сам же одной рукой, набрал что-то на смартфоне и откинул его в сторону.
– Как вовремя ты вспомнила, умница. Теперь у нас есть три часа на горизонтальные танцы и до полуночи на вертикальные. Ты рада, птичка?
Я была в шоке и ответить ничего внятного не могла. А потом... Следующие часы мы целовались почти без перерывов и я таки получила оба обещанных оргазма и еще один в довесок.
Виктор так умопомрачительно пах, так сладко целовал, что оторваться от его губ, шеи, я уже и сама не могла. И если отрывался он от меня, то сама нападала на его губы. Оседлала непослушного медведя и исследовала губами и руками. А если пыталась отдышаться я, вдохнуть воздуха хоть глоточек, шальной Виктор переворачивал нас, оказываясь сверху и сам брал в плен всю меня и припухшие от бесконечных поцелуев губы. Его руки тоже не бездействовали, они-то и творили главное, невидимое мной, но хорошо прочувствованное нежное безумие.