Танец с Принцем Фейри

Кова Элис

Я мечусь по комнате, разочарование нарастает с каждым шагом, и в конце концов я с ворчанием ударяю по одному из книжных шкафов. Поглаживая костяшки пальцев, я смотрю на книги. Я провожу пальцем по корешкам, зацепившись за пустое отверстие, в котором отсутствовал фолиант.

На каждом из корешков выгравирован символ Авинесса. Восьмиконечная звезда над стеклянной короной, окольцованной лилиями. Я легонько провожу пальцем по натянутой коже, останавливаясь на короне. В таком виде самые верхние копья стеклянной короны выглядят почти как гора.

— Нет, этого не может быть... — вздыхаю я.

—

Чего не может быть? — Я вскакиваю, поворачиваюсь и вижу Дэвиена. Он приближается, сложив руки за спиной. Даже без короны он выглядит как король. Его движения с каждым днем становятся все более царственными.

— Я... Вы рано закончили, — успеваю сказать я.

— Я не могу терпеть, когда в этих священных залах появляется еще один человек, изрыгающий полуправду и полунадуманные претензии на легитимность. — Он проводит рукой по волосам, останавливаясь рядом со мной. — Я десятилетиями ждал возможности занять этот трон. Я тренировался, боролся и сражался за возможность принести мир и процветание нашему народу. Видеть, как эти люди появляются на свет, не понимая, что именно они пытаются взять на себя...

Я мягко кладу руку ему на плечо, останавливая его, пока он не успел слишком разволноваться.

— Ты всегда можешь прекратить поиски, — без нужды напоминаю я ему. — И править так, как тебе было предначертано.

— В конце концов, наследник Авинесса был бы найден. В конце концов, какой-нибудь сын или дочь узнают о своей родословной и придут претендовать на трон. Лучше найти их сейчас, когда я могу учить их, когда я пользуюсь уважением народа и могу милостиво передать трон, чтобы обеспечить плавный переход власти. Я найду их, чего бы мне это ни стоило.

Я качаю головой.

— И именно поэтому ты король, которого они не заслуживают.

— Планка была установлена довольно низко, когда я занял этот пост.

— А когда ты уйдешь, она будет гораздо выше.

— Что бы я делал без твоей поддержки? — Он одаривает меня любящей улыбкой. Прежде чем я успеваю ответить, он спрашивает: — Итак, чего же «не может быть»? И зачем ты сюда пришла? — Дэвиен принюхивается, как будто воздух его задевает. — Здесь все еще воняет узурпаторами.

— Я... — Я провожу пальцами по дневникам. Пальцы зацепились за бороздки тиснения на корешке. Я вспоминаю мамину книгу, ее потертый титул и потрепанный переплет. — Когда я упала с Болтовым... у меня было воспоминание о том дне.

— О каком дне?

— В последний раз, когда я упала, — шепчу я.

— В тот день, когда вы с Хелен упали с крыши? — Дэвиен кладет ладонь мне между лопаток, над шрамом.

— Да. — Слово липкое.

— Что ты вспомнила?

— Мне показалось, что я помню полет, — шепчу я. Эта мысль преследовала меня в этих залах.

— Я уверен, что для ребенка падение с большой высоты должно было казаться полетом.

— Нет, я думаю, что я действительно летала. Неуклюже. Не очень хорошо. Но... мы с Хелен никак не смогли бы пережить падение с такой высоты. Я никак не могла поймать ее. — Я продолжаю смотреть на книжную полку. Мой палец все еще зажат в пропущенном месте между дневниками. Я смотрю на кусочки, которые встают на свои места и которые я отчаянно хочу игнорировать. — Иногда, с тех пор как я приехала в Мидскейп, у меня возникали странные ощущения знания, принадлежности...

— Древняя магия королей.

Я бросаю на него разочарованный взгляд. Он не воспринимает меня

всерьез. Но я ведь только что говорила о полетах. Я и сама не воспринимала себя всерьез последние несколько дней с подобными мыслями. Но эта проклятая книжная полка заставляет меня выйти из блаженного неведения. Такие вещи больше нельзя игнорировать.

— Но дело не только в этом воспоминании. Например, эти книги. Этой не хватает... Книга, которую ты использовал в ритуале той ночью, была отсюда, не так ли?

— Думаю, да. — Он тихо вздохнул. — Эта книга была одной из немногих, которые когда-либо ускользали от Верховного Двора.

— Что это за книги? — осмеливаюсь спросить я.

— Давным-давно существовал Звездный Двор, провидцы фейри. Для каждого Авинесса они записывали его судьбу на этих страницах с помощью древней магии, которую мог прочесть только сам человек. Каждая книга на этой полке — это потерянный Авинесс... записанный магией, которую Болтовы уничтожили.

Я сглотнула. Я ошибаюсь. Я должна ошибаться. Это безумие.

— Ты знаешь, как мой отец получил эту книгу? — Пожалуйста, дай простое, логичное объяснение, тихо прошу я.

Он качает головой.

— Никто из Аколитов не смог выяснить, как книга попала в поместье твоего отца. Говорят, что последний известный человек с кровью Авинесс сбежал с ней. Она взяла ее и убежала, растворившись в ночи. — Я думаю о словах Болтова: последний истинный Авинесс, вырвавшийся из моих лап. — Прошла целая вечность, прежде чем Вена отследила, где находится фолиант. По крайней мере, книга оказалась как можно дальше от Болтова. Уверен, в противном случае она была бы изъята или уничтожена. Я много лет пытался уговорить твоего отца продать ее мне, но он всегда отказывался.

Что мне ответить? Как я могу объяснить ему это? Страх, что Дэвиен воспримет эту тайну, которую я хранила, как великое предательство, охватывает меня.

— Эта книга...

— Тебе, как человеку, было бы невозможно узнать, что это такое. Не расстраивайся. — Он понятия не имеет, почему у меня кожа покрылась мурашками. — А твой отец, будучи торговцем, наверняка сталкивался с этим в своих сделках. Как она попала в Фэйд — загадка, но я уверен, что последний представитель рода Авинесс просто пытался уберечь ее, пока Болтов не добрался до нее. Случались и более странные вещи...

— Эта книга принадлежала моей матери, — перебиваю я его. Я не могу посмотреть Дэвиену в глаза. Вместо этого я смотрю на то место на книжной полке, куда должен был быть вставлен этот фолиант. Я пантомимой вставляю книгу в прорезь, мои пальцы скользят по полке и падают на бок.

Это было оно. То, чего не хватало, чтобы все приобрело смысл. Мое нутро сжимается, и я не знаю, что мне делать — тошнить или плакать.

— Что?

— Я же говорила тебе, что моей биологической матерью была не Джойс. Моя мать умерла, когда я была совсем маленькой. Именно она научила меня всем моим песням. После ее смерти отец запретил мне ходить в лес, как и запретил рассказывать другим, кому принадлежит эта книга. — Я повернулась лицом к Дэвиену. — Я думала, что он просто осторожничает, слишком опекает меня, потому что Джойс уничтожила все, что принадлежало моей матери. Или я думала, что он хочет, чтобы я знала, насколько она сентиментальна, чтобы я никогда ее не отдавала.